Случайные смерти

Лет пятнадцать и безукоризненная фигура – пока еще немножко черновик, но уже мучительно женственна. Кожа, где она видна, белая и гладкая, как лист бумаги. Волосы, выцвеченные перекисью, собраны во французскую косичку. Плотно облегающий костюм из лайкры цвета электрик, зашнурованный розовой тесемкой. На шее золотая цепочка с крестиком. Массивные мужские водолазные часы оттягивают левую руку. Пол-лица закрывают солнцезащитные очки на манер авиаторских с зеркальными стеклами. Рот большой и чувственный, губы цвета переспелой вишни.

Фрэнк, заинтересовавшись, сел, чтобы получше ее разглядеть. Она щелкнула выключателем. Задернулись занавески. Поскольку телевизор был включен, освещения хватало.

Фрэнк спросил:

– Ты откуда взялась?

– Роджер послал. – Она театральным жестом сняла очки. Бледно-голубые, как льдинки, глаза. Захлопнула дверь пяткой крошечной кроссовки из белой кожи с синей полосой, улыбнулась.

Фрэнк сказал:

– О присутствующих не говорят, но, как я уже объяснил Роджеру, мне не нужно ничего, кроме понюшки порошка. Постель меня нисколько не интересует.

– Как тебя зовут?

– Фрэнк.

Покачивая бедрами, девушка пересекла комнату и села на краешек колоссальной кровати. Она стянула с него башмак и принялась легко массировать ногу. Даже сквозь пропотевший носок ее пальцы освежали, успокаивали.

Она сказала:

– Я видела тебя в холле.

Фрэнк ждал. Что-что, а ждать он умел. Полезная привычка, когда сидишь в тюрьме. Или работаешь на людей вроде Ньюта. Девушка сказала:

– Я подумала, что ты симпатичный.

– Да что ты!

– О присутствующих не говорят, но я обожаю крупных мужчин. – Она улыбнулась, давая понять, что над ним подтрунивают. За башмаком последовал носок. Она наклонилась и поцеловала его большой палец. – Какого ты роста?

Фрэнк сказал. Она сняла с него второй башмак и второй носок.

– Приятно, правда?

– Наверное, если бы я был в настроении.

– Расслабься, и оно придет.

На тумбочке рядом с кроватью тихо заверещал телефон. Фрэнк снял трубку. Роджер сказал:

– Ну как там у вас, все в порядке?

– Как ее зовут?

– Лулу. Дай-ка мне ее.

– Скажи волшебное слово.

– Пожалуйста, – быстро добавил Роджер.

Фрэнк передал трубку. Лулу сказала: «Алло», потом кивнула, произнесла: «Не волнуйся об этом, береги сердце», и протянула трубку Фрэнку.

– Роджер хочет поговорить с тобой.

На трубке осталась помада. Фрэнк вытер ее о подушку.

– Что? – спросил он в трубку.

Роджер сказал:

– Будь с ней поласковее. Пожалуйста.

– Вот еще. С чего ты взял, что она хочет именно этого?

На том конце помолчали, потом Роджер снова заговорил:

– Если она скажет, что ты ей нравишься, Фрэнк, можешь ей поверить. Это будет истинная правда.

– А ты почем знаешь?

– Эта девочка – моя дочь. Единственное мое дитя.

Фрэнк сказал:

– Чтобы я больше тебя не слышал, – и швырнул телефонную трубку с такой силой, что далеко внизу, в холле, Роджер отпрянул, словно пытаясь увернуться от смертельного удара.

Глава 2

К открытому крыльцу вели семь бетонных ступенек кремового цвета. Дверь болталась на петлях. На залитом кровью полу валялись куски штукатурки, щепки, осколки стекла.

Тело девушки лежало поперек порога. В гостиной Черри Нго обмяк в разбитом кресле перед потухшим камином. На коленях у Черри лежал сиамский кот. Его огромные голубые глаза были широко распахнуты, но ничего не видели – осколок одним махом лишил его всех девяти жизней.

Детектив из отдела убийств Джек Уиллоус сказал:

– Эй, Черри. Проснись. Ответь мне.

Напарник Уиллоуса детектив Клер Паркер заметила:

– Он в шоке, Джек. Доктор говорит, мы зря теряем время.

– Видно будет.

Пятью минутами раньше Уиллоус извлек сигарету из Черриной пачки «Плейерз лайтс», щелкнул его зажигалкой и сунул сигарету в рот парню. Горящий ее кончик был всего в какой-то четверти дюйма от бандитских усов Черри, но похоже, это не производило на него никакого впечатления. Дым струился прямо ему в глаза уже пять минут. Черри еще ни разу не моргнул.

Через некоторое время послышалось шипение, запахло паленым волосом.

– Доволен, Джек? Или еще что-нибудь попробуем – прижжем его спичкой, выдернем ногти плоскогубцами?

Было всего два вероятных свидетеля убийства – Черри Нго и его младший брат Джоуи.

Уиллоус и Паркер спустились в нижний этаж. В комнате Джоуи Нго места было ровно столько, чтобы поместились стол, узкая койка, сам Джоуи и двое полицейских.

Уиллоусу пришлось пригнуться в дверях. Пружины кровати скрипнули, Джоуи сел. Отвернулся, вытер слезы.

Паркер сказала:

– Мы понимаем, каково тебе сейчас, Джоуи, но нам нужно поговорить с тобой. Откладывать нельзя.

Возраст неопределенный. Вероятно, лет двадцать. Коротко подстрижен. Маленький, тщедушный. Лицо гладкое и круглое, неоформившееся, словно пустая маска. Одет в черную футболку, выцветшие джинсы. Босой. На левой пятке пластырь.

– Несколько вопросов. – Паркер улыбнулась. – Это недолго.

– Как мой брат?

Уиллоус сказал:

– Он в шоке, но скоро оправится. Расскажи нам, что произошло.

Джоуи высморкался в мятую простыню. Закурил. Та же марка, что у старшего брата. Окно было закрашено черной краской. Уиллоус открыл его.