Случайная девушка по вызову

– Скверная, скверная девчонка… ты не должна смотреть туда. И пока что ничего не получишь, хотя я знаю, что ты уже вся промокла.

Так и было. И дело не только в том, что она вспотела. Новые, дорогие трусики уже промокли насквозь. Нет никакой необходимости изображать желание. И смазка совсем не нужна.

– Сиди смирно. Опусти глаза. Не подглядывай.

Он отошел к комоду и открыл ящик. Лиззи сгорала от любопытства. Что он вынимает оттуда?

Но ей удалось не поднять глаза. Зато она подсмотрела сквозь ресницы, как он раскладывает на постели несколько предметов. Что-то вроде шелковых шарфов, плотных, из тех, что носят мужчины, и, кажется, галстуки.

Значит, ее свяжут? Что же, она этого ожидала.

Небрежно волоча за собой шарф, он встал сзади, молча завел ее руки за спину стула и связал шарфом. Не слишком туго, не больно, но в этой позе ее грудь вздымалась, натягивая ткань блузки и жакета. Когда Джон отходил, она тяжело дышала. Оказалось, что он принес еще один шарф, которым завязал ей глаза. Шарф оказался черным и толстым. Теперь она ничего не видела. Джон поправил шарф, заодно пригладив ей волосы.

Что сейчас? Что сейчас?

Она услышала его шаги. И почти угадала мысли, вернее, направление мыслей. Он что-то замышлял. Строил планы.

Он совсем близко.

Сильные руки оперлись о ее бедра, и она вдруг поняла, что он стоит перед ней на коленях. Но ведь так не может быть! Он не должен стоять на коленях! Ведь он здесь господин!

Но тут она поняла, что он задумал. За мгновение до того, как он задрал ей юбку, коротко бросив «но»!

Она поняла и приподнялась с сиденья, чтобы он мог поднять подол и сзади. До самой талии. Далее он просунул пальцы в ее трусики и резко, едва не ободрав ей кожу, содрал их и, судя по тому, что перед ее лицом пронесся резкий поток воздуха, отбросил их в сторону.

– Грандиозно!

Он снова отошел за шарфами и привязал ее ноги к ножкам стула, так что промежность оказалась на виду, а попа и «киска» были прижаты к сиденью.

«О, Боже, о, Боже, о, Боже»…

Ощущение нереальности окутало ее, а вместе с ним – бессилие и невероятное возбуждение. Она словно вновь стала очень молодой, на пороге сексуальной инициации, впервые готовая идти до конца. Ее сердце оглушительно колотилось. Ей почти хотелось плакать. Но от счастья. Только от счастья.

– Хорошенькая, как картинка, – громко объявил Джон. Она чувствовала, что он по-прежнему очень близко, сидит перед ней на корточках и, наверное, пристально смотрит на кустик волос.

Несколько моментов в комнате царило абсолютное молчание, если не считать звуков их дыхания, быстрого и неровного.

Кончик пальца скользнул по завиткам промежности, разделил складки «киски» и легонько коснулся вершинки клитора. Ее бедра дернулись, подавшись вперед, но он внезапно отнял руку и, кажется, выпрямился.

– Думаю, теперь самое время принять душ, – объявил он, отходя. – Веди себя хорошо, пока меня не будет, ладно?

Дверь ванной открылась и захлопнулась. Лиззи осталась одна.

4. Дьявол в темноте

Лиззи попыталась освободиться, но шарфы держали крепко. Сколько еще женщин привязывал Джон к стулу? Вероятно, немало, поскольку он точно знал, что делает.

В комнате было очень тихо. Она едва слышала шум воды и жадно вздыхала аромат сухого цветочного букета, стоявший в комнате, призрак одеколона Джона и пряный мускусный запах собственной «киски».

Лиззи до сих пор ощущала прикосновение пальца к клитору и жаждала большего, словно он привел ее на грань оргазма и оставил неудовлетворенной. Этот крошечный бугорок плоти стал невероятно чувствительным. Она не переставала думать о нем, таившемся между складками лона. Казалось, в нем сосредоточено наслаждение.

Обнадеженный, но жестоко брошенный, он вопил о ласке. Умолял Джона вернуться и несколькими грубыми движениями довести ее до оргазма.

Пустота комнаты давила на нее. Она пыталась представить, где что находится. Дорогой костюм, висевший на дверце гардероба. Другие вещи Джона: ноутбук, телефон, кожаный кейс.

На время этот номер стал его пространством, и она представляла в нем Джона, выходившего голым из ванны. Сушившего пшенично-золотые волосы. Лежавшего на постели. Касавшегося себя. Очевидно, ему это нравилось, потому что он стал бешено мастурбировать. Делал ли он это со вчерашнего дня? Думал ли о ней, играя с отвердевшим «петушком»?

Потом к ней пришли другие видения. Она воображала, как занимается сексом с Джоном. И не только. Сколько есть способов использовать ее? Играть с ней?

В комнате стояло большое мягкое кресло. Он может перекинуть Лиззи через спинку и войти сзади, как намекал. О, черт, каково это будет? Так грубо, грязно, опасно и зловеще… ее задний проход заткнут вздыбленной эрекцией.

Ее клитор бешено пульсировал при одной мысли об этом: абсолютно спонтанная реакция.

Он может снова связать ее, заткнуть рот, смазать попку и взять ее, как мальчика, заставляя стонать и всхлипывать от запретного наслаждения.

Она хотела этого. Так хотела…

Она хотела все.

Под ней уже собралась небольшая лужица. И прозрачная липкая жидкость продолжала скапливаться.