Случай со степанидом

Дорогие коллеги!

Мы чрезвычайно благодарны вам за присланных насекомых. Они доехали хорошо и сейчас акклиматизируются в наших установках.

Мы долго думали, как же вас отблагодарить. Конечно, мы могли выслать вам деньги, но мы понимаем, что для ученых это не самое главное.

Мы решили сделать вам ответный генетический подарок.

Мы высылаем вам выведенных нами теплоустойчивых полевых перуанских клопов. Они способны переносить температуру до плюс ста сорока градусов.

Первые экземпляры были обнаружены нами в цехах с плавильными печами и усовершенствованы в лабораторных условиях.

Это бесценный генетический материал.

Ваши коллеги — иностранные ученые.

Была долгая пауза. Потом мама спросила:

— Ну, что, пойдешь получать генетический материал? Платить таможенные сборы и налог за пересечение границы?

Потом она еще спросила:

— Интересно, эти сборы оптом платятся или поштучно за каждый экземпляр?

— Не пойду, — сказал папа. — Туда ходить — только время терять.

— Почему? — спросила мама.

Папа ей объяснил:

— Знаю я эту Бутовскую таможню. Мы получали там бабочек. Никакого порядка. Там все под открытым небом. Ничего не обогревается. Все клопы давно передохли.

Так и остались они без холодильника и без потрясающих генетических клопов. Но все стали значительно опытнее и умнее.

Жестянщик Васильков против вороньей стаи

Жестянщик Васильков давно мечтал завести вороненка. Он только ждал, когда они созреют.

Вот в разгар лета воронята объявились. И заорали себе на весь ЖЭК.

Тогда Васильков взял у электрика Володи Матвеева «кошки» и полез на шестиэтажный тополь. А его собака Павлин сидела внизу и охраняла его новый, еще не стиранный ватник.

Васильков добрался до гнезда, вытащил самого громкого и полез вниз. Тут у электрика Володи Матвеева что-то сработало. Он закричал:

— Я тоже вороненка хочу! И мне полагается! Доставай!

Васильков не стал устраивать дебаты, снова вверх полез.

Но тут странности начались. Когда первого вороненка брали, ворона-хозяйка вела себя спокойно. То ли считать не умела, то ли с выводами не торопилась. А тут как закричит!

— Караул! Наших у воруют! И за пазухи засовывают!

Разбежалась по воздуху и как треснет Василькова клювом, аж звон пошел, будто Васильков внутри пустой был.

Другие вороны сбежались, стали ее успокаивать. Хотя успокаивать-то Василькова следовало. Пока вороны свою откачивали, Васильков кое-как вниз сполз и к себе в мастерскую за проволочную сетку сбежал. Верный Павлин при телогрейке остался.

В мастерской Васильков и Володя Матвеев сразу к вороненку пристали:

— Скажи «кар», скажи «кар»! Скажи «Сидоров — козел!»

В общем, занятие у них появилось.

Первые три дня вороны Василькова не трогали. То ли ждали, пока одумается, то ли ждали какого-то своего вороньего начальника.

Как только Васильков во дворе появлялся, они страшный гвалт поднимали. Но до рукоприкладства дело не доходило.

А потом поехало.

Утром выходит Васильков из мастерской, металлические стружки с воротника отряхивает. А перед ним на дереве здоровая ворона сидит. Вернее ворон. В общем такой вороний детина. Сидит он и клювищем по ветке хлопает:

— Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Аж дерево трясется. Остальные вороны в ряд выстроились.

А надо сказать, что голова Василькова была с уклоном в лысизм. Блестящая была, как коленка.

Тут первая ворона нырнула с дерева, спикировала и как чиркнет Василькова по голове.

Чиркнуть можно по-разному. Здесь так чиркнули, что дым из Василькова пошел, как из коробка спичек.

Снова «хлоп, хлоп» раздалось. Другая ворона вниз нырнула. Низом прошла и на Павлина набросилась. Как клюнет его в то самое место, где хвост кончился, а ноги еще не начались. И опять — хлоп! хлоп! хлоп!

Васильков с Павлином дальнейшего ждать не стали и в мастерскую к себе бросились. Стали сидеть там за решеткой, как в зоопарке. Только они высунутся — сразу и слышится:

— Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Электрик Володя Матвеев весь день им еду носил как пленным. И что интересно — производительность труда у Василькова резко повысилась. Он там в мастерской две трубы водопроводные починил — от первого этажа до шестого.

И весь день твердил упрямо:

— Скажи «кар»! Скажи «кар»! Скажи «Сидоров — козел»!

На другой день Васильков решил, что вороны про него забыли. Высунулся было утром из мастерской но не тут-то было. Сразу послышалось: хлоп! хлоп! хлоп!

Этот вороний начальник, чувствуется, не даром сюда прибыл. Большой был труженик.