Случай из практики

– Пес наш очень уж брехал, – сказала она, подумав, в ответ на мой вопрос, не слышала ли она ночью чего-нибудь подозрительного. – Понятно, напротив гуляли, расходились поздно, но только это около полуночи было, а кобеля нашего разобрало уже под утро, и я вставать собралась. Еще, помню, разозлилась, что разбудил рано, окаянный!

– А обычно он по ночам не лает? – спросила я.

– Ну, если кто в ворота постучит или через забор попробует полезть, тогда брешет, конечно, – ответила кухарка обстоятельно. – А если просто мимо кто идет – то не станет, иначе б мы рехнулись давно, тут постоянно народ туда-сюда снует. По ночам куролесят, бывает, а вот перед рассветом самая тишина, одни только заснули, другие еще не проснулись, не на кого лаять-то…

Очень любопытно. Значит, какое-то движение возле ворот все же наблюдалось, раз пес лаял. Но люди ничего подозрительного не видели и не слышали. Значит, либо врут, либо тут и впрямь не все чисто. Что ж, проверим…

Во дворе, как я уже говорила, все было затоптано так, что обычному человеку искать следы и смысла не было. Другое дело, если вы маг…

Для человека несведущего мои действия выглядели бессмыслицей: я прошлась туда-сюда, там постояла молча, тут присела на корточки, подобрала какой-то камешек… Вывод был очевиден – магией тут все же пользовались, очень осторожно и, я бы сказала, не без изящества. Со временем кражи тоже наступила ясность: судя по остаточным проявлениям чужой магии, кража была совершена именно перед рассветом. Неплохо придумано, это самый глухой час, как верно выразилась кухарка, – одни еще спят, другие уже спят, а охранники клюют носом. Исключать причастность последних к преступлению я бы пока не стала, но если даже допустить, что они не врут, картина складывается любопытная.

Я склонна была считать, что главное действующее лицо – это кто-то, пришедший извне: постояльцев и слуг я проверила, никто из них магическими способностями не обладал, а значит, не мог выступать в роли исполнителя. В сговоре они быть могли, но это уже другой вопрос, речь пока не об этом. Итак, наш таинственный некто, дождавшись подходящего часа, проникает в конюшню. Для мало-мальски сносного мага несложно проделать это таким образом, чтобы люди во дворе ничего не увидели и не услышали. (Кстати, то же самое можно провернуть и без помощи магии, я была когда-то знакома с подобными умельцами.) Только собаку магией не обмануть, поэтому пес и поднимает лай. Но злоумышленник резонно рассчитывает, что особого внимания на собачий брех никто не обратит. Войдя в конюшню, наш некто выводит лошадей… А вот тут маленькая неувязка: в одиночку с шестью лошадьми управиться не так-то просто, а околдовать их не получится, на лошадей магия почти не действует, а если действует – то непредсказуемо, они могут взбеситься и устроить тарарам. Это в планы вора никак не входит. Значит, или вор был не один, или он воспользовался спящим на конюшне мальчишкой, как бишь его, Зайцем. Человека, в отличие от лошади, можно заставить делать то, что нужно, особенно если застать его спящим и не дать прийти в себя либо заранее опоить кое-каким снадобьем.

Дальше – больше. Судя по всему, неизвестный маг воспользовался «воздушной дорожкой», чтобы вывести лошадей со двора. Это достаточно простой и действенный прием: над поверхностью земли создается тонкая воздушная прослойка, по которой вполне можно ходить. Удобное средство для передвижения, скажем, по болоту, для того и было придумано. Здесь, правда, «дорожкой» воспользовались, чтобы не оставить следов, которые может взять собака. Опять же и копыта не будут сильно стучать, не нужно возиться и обматывать их тряпьем. Умно, ничего не скажешь. Думаю, вор не мог не понимать, что такой необычной кражей могут заинтересоваться и маги, поэтому злоупотреблять «дорожкой» не стал: за воротами постоялого двора все признаки магического воздействия рассеивались без следа. Впрочем, ищейки теперь вор мог не опасаться: до той поры, как пропажи хватились, по улице успело пройти столько народу, что в какофонии запахов не разобралась бы ни одна, даже самая лучшая собака. К тому же, если вор умен, он мог подстраховаться с помощью какого-либо состава, отбивающего собакам чутье, благо в этом добре недостатка нет.

Итак, с тем, как была совершена кража, мы отчасти разобрались. Осталось выяснить, кто ее совершил и куда подевались лошади.

Я была уверена: долго прятать в городе шесть племенных вейренов не станут, просто потому, что они слишком бросаются в глаза. Вывести их из города сразу тоже не попытаются, потому что Лимес, как и следовало ожидать, немедленно бросился в сыскное отделение, а там уж дали распоряжение проверять на выезде из города лошадей вейренской породы. Нужных легко можно было отличить по клейму заводчика. Нейр Витц клеймил лошадей по хитрой системе – не просто своим знаком, а еще и набором цифр и букв, обозначавших дату появления лошади на свет и принадлежность ее к той или иной племенной линии.