Случай из практики. Том 2

– Хорошо, если вам угодно играть в эти игры, я скажу прямо… – Таваль криво усмехнулся. – Вы очень далеко зашли, госпожа Нарен. Играть с вами было одно удовольствие.

– Да что вы говорите… – пробормотала я.

– Представьте себе, – на этот раз Таваль улыбнулся вполне искренне. – После всех этих предсказуемых магов и придворных… Ну, не делайте вид, будто не возьмете в толк, о чем я говорю!

– А если так?

– Не верю, госпожа Нарен! – еще шире улыбнулся Таваль. – Ведь не по собственной же инициативе ваш лейтенантик кое-что нашептал моему коллеге… ну и мне заодно? Вы догадались, верно?

– Верно, – хмыкнула я. Дальше тянуть не было смысла, в конце концов именно этого я и добивалась. – Как прикажете вас величать?

– По-прежнему, – ответил он. – Я Лир Таваль, им и останусь. А то прозвище… забавно получилось, не правда ли?

– О да, – усмехнулась я. – Заставили вы меня поломать голову. Кстати, а как я могу быть уверена в том, что это именно вы – Наор? Быть может, вы лишь еще одно подставное лицо.

– Ого! – восхитился он. – Я должен доказывать, что я – это Наор, и кому, самой Флоссии Нарен! Ничего себе!

– Я буду разговаривать только с самим Наором, – холодно произнесла я. – Никакие подручные мне не нужны. Не для того я столько времени убила на его поиски, чтобы вести беседы со всякой мелкой сошкой!

Кажется, Таваль немного опешил. Впрочем, он быстро взял себя в руки.

– Я в вас не ошибся, госпожа Нарен, – произнес он весело. – Ладно… Какие вам нужны доказательства? Вы доставили мне такое удовольствие этой игрой, что я отвечу на ваш любой вопрос.

– О чем вы говорили с Ференцем Лагарстой перед тем, как его отправили в ссылку? – спросила я. Да, там, в воспоминаниях Лауриня, точно был Таваль. Голос, манеры, движения – его, а лица Лауринь все равно не рассмотрел.

– Вы и до этого докопались, – хмыкнул Таваль. – Жаль, Илгон меня остановил. Надо было дожать мальчишку – я так и знал, что он меня запомнил… Без его воспоминаний вам пришлось бы повозиться подольше.

– Вы обещали дать ответ на мой вопрос, – напомнила я. Значит, под мага-палача замаскировался Таваль. Понятно тогда, почему он показался Лауриню знакомым…

– Верно. – Таваль сцепил пальцы, посмотрел на меня иронически. – Лагарста был невыносимо назойлив. Он видел меня еще в Эстали – там, увы, я был немного неосмотрителен, вследствие чего и пришлось сменить подданство, – а когда встретил в Арастене, преисполнился подозрений. Конечно, по-настоящему он мне помешать не мог, но если бы слухи дошли до кое-кого в Коллегии… Пришлось бы оправдываться, а это дело долгое и муторное. – Он перевел дыхание. – Этот достойный человек следовал за мной по пятам, куда я, туда и он. Отличная ищейка из него бы получилась! Когда мне это вконец надоело, я решил поговорить с ним начистоту… – Таваль хрустнул пальцами, и я поморщилась. – Конечно, о моих далеко идущих планах он ничего не знал, его интересовал только драгоценный Арастен… Я предложил ему сделку: он оставит меня в покое, а я взамен не трону ни его самого, ни его семью.

– Лагарста не согласился… – проронила я.

– Я и не рассчитывал, что он согласится, – пожал плечами Таваль. – Он был из тех, что долг ставят превыше всего остального. Вы не знали его, госпожа Нарен, а он был страшным человеком. Неудивительно, что его так ценили на службе… Ради того, чтобы остановить меня, он не пощадил бы и родных. Страшный человек, – с заметным удовольствием повторил Таваль. – Я бы с радостью продолжил эту игру, но он как раз решил обратиться в Коллегию. Доказательств у него не было, но могло хватить и намеков! Жаль… Пришлось мне сделать первый ход. Заметьте! – он воздел указательный палец. – Я умею ценить достойных противников!

– Так что же он вам все-таки сказал? – поинтересовалась я. – Неужто вы не запомнили? Не так часто вам отказывают, я полагаю…

– О, вы правы, – усмехнулся Таваль. – Я помню его слова… Когда я предложил ему выплатить долги за имение, заложенное еще дедом его жены, да еще кое-что в придачу, Лагарста задрал нос вот этак, – он скроил высокомерную мину, – и заявил; мол, честь его не продается ни за какие деньги, а сыновьям лучше быть детьми убитого при исполнении офицера, нежели детьми продажной твари. Сильно сказано! Но толку-то? – он усмехнулся. – Когда же я спросил, как он относится не к собственной жизни, а к жизни жены и детей…

– Ну же? – подбодрила я.

– Он закатил мне пощечину, – с явной неохотой ответил Таваль. – Попросту, как деревенский мужик. И сказал… уж простите, госпожа Нарен, воспитание мне не позволяет повторить те слова, которыми назвал меня арнай Лагарста! Смысл, однако, состоял в том, что я… гхм… человек бесчестный, а потому он готов ожидать от меня любой подлости. Но, дескать, на такой случай у него припасены какие-то письма…

– Вы не рискнули тогда что-либо предпринять, – кивнула я.

Все это присутствовало в воспоминаниях Лауриня: и негромкие, но злые голоса собеседников, и звук оглушительной затрещины, разорвавший эту вязкую полутишину… И главное – слова. Те самые. Лауринь запомнил мало, слишком напугался тогда, но все-таки…