Случай или судьба?

— Надеюсь, — сказала Дейзи, аккуратно ставя букет в вазу. — Я не знала, Грейс, что вы здесь так давно работаете. И не скучно тут жить одной? Сет ведь нечасто сюда приезжает?

— Не чаще трех раз в год, но дом редко пустует. Мистер Сет позволяет отдыхать здесь своим работникам. И не только директорам, — доверительно шепнула Грейс, — а любому, кто привлек его внимание, он разрешает провести здесь выходные. И не важно, мойщик ли это его машин или управляющий какой-нибудь его фирмой, — мы ко всем относимся очень хорошо.

— Он мне ничего не говорил об этом, — медленно сказала Дейзи, разглядывая длинную плеть какого-то вьющегося растения, прежде чем сунуть ее в вазу.

— Мистер Сет никогда не хвастает своими делами — не то, что эта Астра Бентинджер, например. — Последние слова Грейс произнесла с нескрываемым презрением. — Она из кожи лезет, лишь бы все знали о ее пожертвованиях, но я ни разу не слышала от нее доброго слова. Может быть, мистер Сет и слывет тяжелым человеком, но никто из его работников не жаловался. Когда заболел сынишка Уинстона, мистер Сет, каким-то образом узнав об этом, прилетел сюда из Штатов и полностью оплатил лечение. Уинстон о нем плохого слова не скажет.

Дейзи продолжала составлять букет, думая о Сете. Ей казалось, что она знает о нем все, — выходит, нет.

— Кто такой Уинстон, Грейс? — спросила она, вдруг вспомнив, что уже слышала это имя. Тот самый, которому Сет поручил поиски Тома.

— Уинстон? Не знаю, как его назвать, но он делает в округе все, что нужно, и знает здесь всех. — Грейс говорила равнодушным голосом, но в ее глазах светилось любопытство. — Вы еще ничего не узнали о своем пропавшем друге?

Дейзи покачала головой.

— Том не друг, — сказала она, внезапно почувствовав острую необходимость поделиться наболевшим. — Он мой сводный брат. Как-то, года полтора назад, ужасно разругавшись с моим отчимом, он ушел из дому и с тех пор не звонил, не писал, но мы слышали, будто он работает здесь, на Карибах. Джим — мой отчим — сейчас серьезно болен и перед смертью очень хочет увидеться с ним. — Она вздохнула и беспокойство отразилось в ее синих глазах. — Я пыталась объяснить это Сету, — продолжала Дейзи, стараясь сосредоточиться на букете, — но… но его не волнует, кто такой Том.

— Не волнует? — недоверчиво переспросила Грейс. Ее рука с ножом застыла в воздухе.

Дейзи вспыхнула:

— Да. Мы… то есть… это для нас обоих только временно, — с ноткой отчаяния в голосе закончила она.

— Хмм. — В этой реплике Грейс была доля недоверия, но, к радости девушки, та сменила тему, посмотрев в окно в сторону моря: — К вечеру, похоже, будет шторм.

Действительно на горизонте собирались тучи. Шторм приближался к острову. Птицы испуганно смолкли и попрятались, пальмы раскачивали кронами под порывами бешеного ветра, а потом на oстров набросился шторм. К такой ярости природы Дейзи не была готова.

Дождь громко барабанил по железной крыше, и весь дом скрипел и стонал под яростными порывами ветра.

В Дейзи смешались страх и восторг, и она придвинулась к Сету.

— Можно взять тебя за руку? — полушутя спросила она.

Его рука, сжавшая ее ладонь, согревала и успокаивала.

— Когда я был маленьким, то любил штормы на острове, — задумчиво произнес он. — Они были такими неуправляемыми… Когда электричество отключали, как сейчас, я сидел здесь один, прислушиваясь в темноте, как шумит ветер, и воображал, что я — Робинзон Крузо.

— Как чудесно, наверное, приезжать сюда когда захочешь, — мечтательно произнесла Дейзи, подумав, что скоро уедет отсюда и никогда больше не вернется.

— Мои родители не любили бывать здесь.

Грейс зажгла керосиновую лампу и поставила рядом с ними на столе.

— Но они должны были! — потрясеннo воскликнула Дейзи, не в силах постичь, как можно не любить такое чудесное место. — Иначе зачем было его покупать?

— Остров купил мой дед, — сказал Сет. — Он заработал свое состояние, начав с нуля, — это из историй про внезапно разбогатевших оборванцев, — и для него Катласс-Кей стал воплощением мечты всей жизни. Моим родителям он достался по наследству. У них в жизни было все, поэтому они не понимали, как им повезло. Для них остров всего лишь символ положения — то, чем можно похвастаться. После очередной ссоры кто-нибудь из родителей привозил меня сюда и изображал горькое одиночество. Но через сутки начинал скучать по цивилизации, и меня вновь отправляли еще куда-нибудь. Я никогда не знал, где буду через день.

Он говорил без злости и обиды, но Дейзи будто видела маленького мальчика, предоставленного самому себе здесь, во время шторма. В детстве она частенько досадовала на однообразие жизни, но все же у нее был родной дом.

— Наверное, это было не очень весело, — тихо сказала она.

Сет пожал плечами.

— Тогда я понял, что лучше ни к кому не привязываться. Трудно заводить друзей, когда тебя постоянно таскают с места на место без предупреждения, поэтому я привык к одиночеству. В детстве я был уверен, что все мамы целое утро валяются в кровати и встают, только чтобы уйти из дому.

— А кто присматривал за тобой?