Сломанный бог

Он ждал долго, чиркая коньками по льду. Было очень холодно – такой мороз Данло когда-то назвал бы «харада». Снова пошел снег, и снежинки мерцали фиолетовыми и розовыми искрами в свете огненных шаров. Вокруг витали аппетитные запахи. Данло вспомнил, что ночью ему предстоит встреча с Тамарой, а значит, не мешает как следует подкрепиться. Он решил войти вслед за Хануманом, хотя ресторан был частный, а денег у него не имелось. Данло с тех пор, как поселился в Городе, всегда ел бесплатно и не знал правил, по которым за еду расплачиваются деньгами.

В обдуваемом горячим воздухом вестибюле, где стояли шкафчики для одежды и какие-то инопланетные предметы, его встретила увядшая женщина-метрдотель в красном кимоно. Взяв у Данло шубу, она спросила, нужен ли ему столик с жаровней.

– Право, не знаю, – ответил он. – Я пришел, чтобы встретиться с другом…

– Ваш друг уже здесь?

– Да. Думаю, что да.

– Вы не могли бы назвать мне его имя?

Данло, который, так и не избавившись от алалойского предубеждения, не любил поминать кого-то вслух, сказал:

– Я думаю, для него это было бы нежелательно.

– Но он относится к числу наших завсегдатаев?

– Мне кажется, он был здесь всего пару раз.

Окинув неуверенным взглядом поношенную камелайку Данло, его бороду и буйную гриву волос с торчащим в ней пером, женщина спросила:

– Может быть, вы дадите мне его описание?

– У него чудесное лицо – чуть напряженное, возможно, но одухотворенное, а его глаза…

– Как он выглядит? – прервала женщина.

Данло пристыжено понурил голову и описал ей Ханумана.

– Вы имеете в виду достойного Хироши ли Таля с Самума. Это один из самых почетных наших гостей. Следуйте, пожалуйста, за мной, и я проведу вас к его столику.

Она открыла внутреннюю дверь и ввела Данло в красиво убранный, располагающий к интимности зал. В полумраке Данло поначалу рассмотрел только стены полированного дерева джи, блестящие стальные ножи и вилки и силуэты сидящих за столами. Ошеломленный обилием ощущений, он шел сквозь стену звуков и запахов. Шипело, поджариваясь, мясо, слышались обрывки разговоров, пахло дымом, горелым маслом и морозным вином. Все в этом помещении вызывало тошноту, но голод, любопытство и еще одна потребность, неясная ему самому, манили его все дальше и дальше.

– У вас очень удобный столик, – сообщила женщина. – Приятного аппетита.

Дойдя до задней стены, они по двум ступенькам поднялись на небольшое возвышение, где стояли пять столиков.

– Привет, Данло, – сказал Хануман, сидящий на мягком стуле спиной к стене. – А я все ждал, когда же ты войдешь.

– Так ты знал, что я иду за тобой? – опешил Данло.

– Цефикам полагается знать такие вещи.

– Я просто хотел посмотреть, куда ты идешь, – улыбнулся Данло.

– Ну вот, теперь знаешь. Если хочешь, присоединяйся.

Данло сел рядом с ним и снял перчатки. Такого странного стола, как тот, за которым они сидели, он еще не видывал. Он был восьмиугольный. Ближняя к Данло половина была из черного осколочника, другая, вогнутая, сверкала золотом. По краю золотой половины шел мелкий желоб. Данло уже собрался выразить свое удивление по этому поводу, но тут официант принес им очищенные орехи кона в перечном соусе.

– Ты уже ел? – спросил Хануман. – Я уже сделал заказ – в основном мясные блюда, но такого, что и ты можешь есть, тоже много. Здесь так заведено, что люди, сидящие за одним столиком, едят сообща.

Данло взял костяные палочки и отправил в рот несколько орехов – горячих, сладких и вкусных.

– Откуда у тебя деньги, чтобы ужинать здесь? – спросил он. – И почему ты так одет? И почему выдаешь себя за самумского Архитектора? Ведь ты же их презираешь!

Он думал, что Хануман сейчас ему все разъяснит, но тот сидел молча, попивая красное вино из бокала.

– Тебе, наверно, лучше уйти, – сказал он наконец.

Эти слова упали Данло в уши, как капли горячего воска, и он медленно повел головой из стороны в сторону, не понимая, как Хануман мог сказать такое.

– Будет лучше, если ты уйдешь.

– Хану, неужели ты правда этого хочешь? Зачем же ты тогда приглашал меня?

Хануман, отпив еще глоток, взял со стола нож и легонько провел острием по ладони. Он казался озабоченным, ушедшим в себя, опечаленным. Скраер сказал бы, что он раскаивается в том, что еще не произошло. Зачем, спрашивал себя Данло, ходит он в этот укромный притон, где стоят странные столы и богатые посетители украдкой поглядывают друг на друга? Данло тошнило от запаха раздавленных цветов и подгоревшей крови и еще от ожидания, которое висело в воздухе и вызывало у него желание бежать без оглядки. Он уже хотел попрощаться, но Хануман улыбнулся и сказал ему:

– Нет, останься – я так решил. Я хотел пощадить твои чувства, но это было глупо с моей стороны. Оставайся.

Он взял хрустальный графин и спросил Данло, не хочет ли он выпить. Данло кивнул. Глядя, как льется в бокал красное вино, он осознал, что в зале произошла какая-то перемена.