Слой Ноль

– А чего сидим-то?! – Константин вскочил и достал из шкафчика две широкие чайные чашки. – Макаров, пес, все стаканы своими соками измазал. А водка-то теплая… – огорчился он. – В морозилочку?

– Люди могут скоро проснуться.

– Люди-то?.. Вообще, да, скоро вставать начнут. Ладно, она ведь все равно внутри нагреется!

– Трезвый подход, – оценил Мухин. – Лей.

Техника употребления теплой водки полностью совпадала с техникой поедания супа в студенческой столовой: быстро проглотить, не фиксируя ощущений.

– Во, блин, чего вспомнил!.. – озадаченно сказал Виктор, зажевывая кружочком копченой колбасы.

– Чего? – вяло осведомился Костя.

– Как в институте учился.

– Ну и что?

– Да не я учился-то. Ботаник.

– А-а… тоже бывает. Я предпочитаю баб вспоминать. У-ух, сколько у меня их было, если по всем жизням-то собрать!

Мухин отщипнул от батона и вновь наполнил чашки. В голове родилось продолжение: «Кстати, о бабах…», но он его отверг. Тост вроде «Ну, тогда за баб!» тоже не годился. После второй обжигающей горло «сотки» Виктор пришел к выводу, что темнить не обязательно.

– Где Людмила? – спросил он без предисловий.

– Тебе какое дело… – не агрессивно, но твердо сказал Константин. Кажется, он давно ждал этого вопроса.

– Беспокоюсь я за нее.

– А ты, Витя, не беспокойся. Я наливаю?

– Ну так а чего она тут стоит?

Костя плеснул по неполной, и они, снова не чокнувшись, выпили.

– Ты мне дипломатию не разводи, – молвил Мухин, отдышавшись. – Я хочу знать, где Людмила.

– Болеет она. Доволен?

– Чем это я могу быть доволен? Курить у тебя есть? Ах, да, не куришь… Чем она болеет-то?

– Ногу сломала, – ответил Костя, опять доливая.

– Ага… и что, сильно сломала?

– Как их ломают, ноги? Сломала, и все.

– Ты к ней хоть заходишь?

– А как же…

Мухин поболтал чашку, словно в ней был хороший коньяк.

– Часто заходишь?

– Ежедневно. Слушай, ты!.. – обозлился Костя. – О ней есть кому позаботиться, понял? И не лезь.

– Ну, выпьем тогда.

– Это да… конечно…

Закусив, Виктор прищурился и глянул на бутылку – оставалось около трети. Он снова налил и снова прищурился. Примерно одна пятая.

– Что-то она быстро кончается… – пожаловался он.

– Выдыхается, наверное, – предположил Костя.

– А у меня к тебе еще одна тема есть.

– Ну, давай…

– Ты когда меня убивал… по слоям…

– Было дело. Ты же не в обиде?

– Не-е… Я про другое хочу узнать. Вот все эти слои, где ты меня нашел… они какие?

– Разные… – Константин пожал плечами.

– Ясно… Нет… Не было ли среди них э-э… – Виктор потер ладони и уронил руки на стол. Формулировать становилось все труднее. – Ну-у… Один из этих слоев… он особенный, понимаешь? Он должен чем-то отличаться.

Костя уставился на чашку, при этом трудно было сказать, что он делает, – вспоминает, думает о водке или собирается уснуть.

– Ну! – он вздрогнул, будто куда-то проваливаясь. – Был, да. Только я его плохо запомнил… Странный… Я таких мест больше не видел.

– Во! Я ведь тоже его не помню! Это о чем-то говорит!..

– О том, что склероз начинается, – ответил Константин. – Мозги от этой кутерьмы набекрень…

– О мозгах после расскажешь. Давай про тот слой. Чего ты там странного нашел?

– Все… – проронил Костя. – Не, лучше я тебе его покажу. Сам и увидишь.

– Дурень, как я его увижу?! Ты ведь меня там убил!

– А вот там-то как раз и нет. Везде тебя чикнул, а там… Это и есть твоя родина, так что, выходит, в остальных слоях я тебя зря чикал. В остальных отражения были. Но ты ж не в обиде!..

– Не-е!.. Значит, на родине я живой… живой… – пробормотал Мухин. – Я живой… в нулевом слое. Я там есть… живой!

– Напугал я тебя здорово. Ты у нас парень пугливый… Я нож достал и сделал вид, что ребят твоих порезать собираюсь.

– Каких еще ребят?

– Детей. Чтоб ты на меня бросился. Я бы тебя тогда и поймал – боковым справа под ребра, потом вот так до середины, и наверх, через желудок, к солнечному сплетению… – Костя вилкой изобразил, как следует вспарывать живот. – А ты не бросился никуда. Пукнул громко, мне аж перед твоей женой неудобно стало. И с копыт… А потом ты в следующем слое уже объявился. Там я тебя легко достал. А потом еще один был, я за десять минут до бомбардировки пришел.

– С топором? Это я уже помню… Так ты уверен, что оболочка на родине не умерла? Может, инфаркт?..

– Покажу его когда-нибудь, раз тебе так интересно.

– Обещай! – потребовал Виктор.

– Чес-слово. Водка переварится, и сходишь, проведаешь.

Мухину казалось, что он уже протрезвел – от счастья и невозможности поверить в такую удачу. Он бы и не поверил – если б не пережил похожую историю. Когда Петр тыкал пистолетом ботанику в нос, тот тоже перекинулся, и умирать ему для этого не понадобилось. Виктор прошел через ботаника транзитом, и оболочка не пострадала. Почему бы не допустить, что подобное случалось с ним и раньше?.. Итак, искать нулевой слой уже не надо, Костя отведет его туда за ручку. Останется лишь вопрос о машине-аппарате-приборе, или как его там… Но в сравнении с поисками слоя это мелочь. Можно воспользоваться отражением, которое стало президентом России. Ему это раз плюнуть…