Слой Ноль

В коридоре вдруг что-то заскрежетало, и Мухин, выйдя из комнаты, обнаружил ползущие по потолку трещины. Штукатурка отваливалась параллельными дорожками, и вскоре по краям одной из плит проявились узкие щели. Плита вздрогнула и медленно пошла вверх. По бокам сыпался мелкий мусор, но совсем немного — видимо, сверху перекрытия старательно расчистили.

— Чего спите?! — гаркнул Ренат.

Судорожно передернув затвор, он встал на колено и упер приклад в плечо. Плита, лениво покачиваясь, продолжала подниматься.

— Не делайте этого, — предупредил Макаров.

Все почему-то послушались, или вспомнили, что явились сюда не убивать, или просто еще не стряхнули растерянность от неожиданного открытия: выбора нет.

Толстый бетонный блок отходил все выше, через несколько секунд в отверстии уже показалось небо. Плита отвернула в сторону, и Ренат, едва увидев чей-то силуэт, выстрелил. «Калашников» бестолково тренькнул и замер. Он врезал по затвору и, выбив перекошенный патрон, снова нажал на курок. С тем же успехом. Ренат жестом потребовал второй автомат, но в это мгновение сверху раздалось несколько коротких очередей, и он медленно осел на пол. С потолка еще летел песок — прямо на затылок, на спутанные курчавые волосы, а в коридор уже прыгали первые бойцы Макарова.

Бросать оружие или становиться к стене они не требовали — стреляться в этом слое было слишком дорого и, как выяснилось, не за что. То, к чему Борис и Виктор так долго шли, находилось здесь, за тонкой дверцей, но, достигнув цели, они увидели, что шли напрасно. Спасение кого-то там за свой счет — это для героев, а героем себя Мухин не ощущал. Он готов был расстаться с жизнью тысячу раз — пока в запасе оставалась еще тысяча, но отдавать последнее... Нет.

Через отверстие спустились человек двадцать: все в строительных робах, подозрительно чистых, все с английскими короткоствольными пулеметами. На команду Бориса они как будто не обращали внимания — сразу убрали оружие за широкие ремни и, оттащив Рената в сторону, начали принимать сверху ребристые металлические коробки.

Макаров вышел из кабинета и, посмотрев на тело, тяжело вздохнул:

— Глупыш... Ладно, мы его найдем. Слоев уже мало, пока заработает новая система, их, считай, совсем не останется. Найдем...

Виктор лишь сейчас сообразил, что о слоях Макаров говорит исключительно в будущем времени. При том, что выбора нет потому, что выхода нет, он тем не менее упоминал о каком-то сотрудничестве.

— Это? — Угадав его вопрос, Макаров показал на контейнеры. — Я что, слишком туманно изъяснялся?

— Вообще никак.

— Гм... Нет, туман в наших отношениях ни к чему. Здесь будет Установка. В полной версии. Вот и все.

— Она же... ее же... — пробормотала Людмила.

— Ну и что же? — весело воскликнул Макаров. — Установка не имеет отражений, она себя не скопировала. Ее скопируем мы. Мы просто построим еще одну Установку. Портал у нас уже есть, хотя лучше бы переделать и его.

— Ты... собираешься создать новые отражения?!

— Почему бы и нет? Это уже было, только шло не отсюда, а из нулевого слоя. Настоящего нулевого. Пора, я думаю, взять процесс в свои руки. Они сотворили наш тамбур — спасибо им за это. Дальше мы сами.

— И что получится?

— Еще один пакет связанных миров, которые... ну, в которых мы сможем жить.

— А потом новая волна миграции...

— Обязательно. Но это будет наша волна, подконтрольная. Нас много, и мы обладаем опытом. Впредь никакого бардака. Миллионы слоев на выбор. Бесконечность нетронутых миров — одинаковых, но изолированных. Широчайшее поле для экспериментов!

— И новые перекинутые...

— Новых не будет, — бросил Макаров. — Кто мог себя осознать, уже осознал. Кто перемещался по слоям, будет перемещаться. Остальные...

— Мулы, — подсказал Виктор.

— Правильно.

— Немаляев мог бы только позавидовать... — проговорил Борис. — А как на это посмотрят хозяева Установки?

— Мне безразлично. А тебе?

— Возможно, они все-таки решат ее выключить...

— Очень даже возможно, — ответил Макаров. — Поэтому мы и строим свою.

— И к чему это приведет в итоге? Тебе не приходилось размышлять о том, что рано или поздно рухнет все? О том, почему нас перекидывает? И о том, что слои сгорают не случайно?

— Ну, не так уж они и сгорают...

— Но жить там нельзя.

— Вот именно. Как раз об этом я и размышлял. О том, как выжить. А что на уме у этих, из нулевого слоя... Не я выпустил джинна — они. Если придумают, как его запихнуть обратно в бутылку... что ж... Но сам я туда не полезу. Все, мне тут надо заниматься делом...

Макаров подошел к дыре, через которую продолжали спускать пузатые ящики. Постояв с минуту, он направился в конец коридора, к металлическим дверям, куда затаскивали контейнеры. Из зала слышался гулкий топот. Макаров, стараясь никому не мешать, пропустил двоих рабочих и лишь потом вошел сам. При этом он не проронил ни слова, люди сами знали, что делать, точно когда-то уже занимались этим — когда-то давно и, возможно, не здесь.