Слишком жаркий Кипр [СИ]

Через полчаса они были около нужного им бара. Место, действительно, было еще то. Проехав действующий порт, они оказались в удивительно пустынной местности. Раньше тут был грузовой порт, но потом море беспощадно размыло берег, а со стороны склона сошел большой оползень, похоронивший часть пакгаузов и портовых кранов. Сам бар располагался в тупике, не очень чистом. Снаружи была только вывеска, а чтобы попасть в сам бар, нужно было спуститься вниз по доброму десятку ступенек. Рядом, со входом в заведение, было и наблевано, и нещадно замусорено окурками. Кроме того, прямо на пороге лежало что-то, удивительно похожее на выбитые зубы.

— Как ты, говоришь, зовут того барыгу? — спросил Мишку Астафьев.

— Абрам Моисеевич.

— Хорошее, типично киприотское имя.

— Юр, может, вернемся? — засомневалась Ольга. Астафьев в ответ только скривился в ее сторону.

Он начал спускаться первым, старательно перешагнув чьи-то лишние зубы. А в бар Юрий вошел, обнимая обоих «девушек» за талии, и старательно нажевывая сразу три подушечки жвачки.

Народу было не так много: человек пять вялых моряков бородачей, по виду скандинавов, снимающих за угловым столиком похмельный синдром литрами темного, баварского пива. Новые же посетители расположились у стойки бара. Юрий заказал два виски с содовой и стакан апельсинового сока для младшей «сестренки». Судя по облику и говору, бармен родился в пределах Одессы. Когда все заказанное было подано, Юрий спросил бармена: — А где мне тут у вас найти такого Абрама Моисеевича?

Бармен сразу насторожился.

— Вы это меня за просто так спросили, или вам, вдруг, случайно, назначено?

Астафьев глянул на часы, было ровно десять.

— Мне вдруг случайно назначено.

Бармен ткнул пальцем в левую от себя сторону. Там была массивная дверь из темного дерева.

— Позвольте тогда вам прогуляться туда, третий кабинет налево.

За этой дверью оказался коридор с рядом аккуратных, но таких же массивных дверей. В номере третьем за столом завтракал громадных размеров, с огромным животом и тремя подбородками, лысый еврей лет шестидесяти, с массой перстней на пальцах. Увидев перед собой Астафьева, он очень удивился.

— Вы это ко мне?

— Да, — подтвердил Юрий, разваливаясь на небольшом диванчике напротив еврея, — вы же сами назначали это время.

— Да? Вот как странно. Но я думал, что придет такой мальчик…

— А я что, по-вашему, девочка? — обрезал Юрий.

— Логично, — пробормотал еврей. — Не поспоришь.

Юрий был готов поклясться, что человек, через секунду возникший в номере, и вставший за его спиной, в дверь не входил. Он словно материализовался из воздуха. Чуть скосив глаза, Юрий быстро оценил габариты этого нового собеседника.

Астафьев вспомнил одного из своих «клиентов» воровского мира, Вову Садова, по кличке Садюга. Так-то он был безвредным парнем, но манеры у него были впечатляющими, особенно говор.

— Убери его оттуда! — прорычал в стиле Садюги Юрий еврею. — А то покалечу! Не люблю, когда сзади стоят!

Абрам Моисеевич сделал жест рукой, и человек переместился из-за спины Астафьева в сторону от беседующих. Это был явный вышибала, причем юмор заключался в том, что одет он был приметно так же, как Астафьев: кожаные штаны, белая майка и кожаная же безрукавка. Да и татуировок на руках у него было не меньше. Длинные волосы были собраны сзади в пучок, но на этом схожесть с Астафьевым кончалась. Судя по черным глазам и длинному носу товарищ был одной национальности с хозяином кабака, а по черным, с сединой усам и большими мешками под глазами — возрастом не менее пятидесяти лет.

— Ну, теперь о деле, — сбавил тон Юрий. — Где ствол?

Еврей запустил руку под стол, и вытащил из-под него оружие. Это был старый, чуть ли не дореволюционных времен наган.

— Вот, проверенное, так сказать, временем, безотказное оружие, — прорекламировал Абрам Моисеевич свой товар. — Что там эти современные пистолеты? Они же постоянно отказывают. А эта штука по понятиям не может отказать, тут нечему отказывать.

Юрий не торопясь, протянул руку, взял револьвер, оттянул курок, и хмыкнул.

— А если я тебе этой волыной по голове засобачу, ты не обидишься? — спросил он строго у еврея. — Ты чего, ара, хочешь, чтобы я на стрелу с этим металлоломом пошел? У него же боек сточен!

Глаза у еврея забегали еще больше.

— Ну, это, вообще-то, больше психологическое оружие, — согласился он. — Им можно хорошо пугнуть…

— За пятьсот баксов? — иронично спросил Юрий. — Тебе, может, лучше клизму сделать из этого ствола? Я могу бесплатно подсуетиться.

— Хорошо-хорошо, — сдался хозяин бара, — не надо тут вам пылить вовсе зазря. Сейчас вам принесут настоящее оружие. Положите это безобразие взад.

Он забрал свой «Наган», кивнул головой вышибале, и тот ушел.

Вскоре тот принес небольшой пакет, из которого вытащил большой, солидный пистолет.

— "Беретта", — прочитал на боку пистолета Астафьев. — Фирма солидная, а в каком он состоянии?

— Можешь не сомневаться, — сиплым голосом подтвердил вышибала, — ствол на ходу, не засвечен. В обойме пятнадцать маслят.

— Всего семьсот баксов, — торопливо добавил Абрам Моисеевич.