Слишком жаркий Кипр [СИ]

Минуты через две на этаже появился следователь, за ним шла Ольга и два полицейских. В это время Астафьев, приложив ухо к двери, напряженно вслушивался в тишину за ней. Когда он оторвался, то сделал жест Звереву, дескать, открывай. Но тот выполнить команду Юрия не смог. Дверь была заперта, и Астафьев понадеялся, что с другой стороны.

"Значит он там!"

— Так, что делать будем? — спросил он словно бы сам себя. Александр в это время хмуро рассматривал саму преграду.

— Чистое дерево. Ни капли ДСП.

— Что, может, попробуем? — понял его Юрий.

— Да, только нужно сразу, чтобы одним ударом.

Папандреу не понимал, о чем идет речь. И только когда русские жестом показали, что им, грекам, надо отойти подальше, он заволновался. Но и он вытаращил глаза, когда Александр и Юрий разогнавшись, собственными плечами, как тараном, выломали входную дверь. Юрию, это, правда, стоило выбитого плечевого сустава, и он взвыл от боли, а вот грека едва не хватил инфаркт.

— Владельцы могут нам предъявить претензии, — бормотал он, с опаской входя вслед за русскими. Но тут же он забыл про свои смешные страхи. Из-за стола виднелись ноги лежащей на полу секретарши. Она лежала на спине, и даже сейчас, после смерти, на ее милом личике было написано выражение смущенного удивления. Большое пятно в районе сердца, и два пулевых ранений в лоб не очень красили ее. Юрий распахнул дверь в кабинет Харымова. Большой сейф, что стоял за креслом редактора, был распахнут и девственно пуст.

— То, что ему было надо, он забрал, — понял Юрий.

— Обрубил ниточки наш птенчик, — сделал вывод Зверев.

— Чижик, — поправил его Астафьев, — просто Чижик.

ГЛАВА 25

Из-за всех этих событий они вернулись на виллу в недовольном состоянии. Ольга по дороге снова начала цепляться к Астафьеву со своим обострившимся приступом ревности. Так что на порог дома они вступили с такими недовольными лицами, будто только что если не развелись, то точно похоронили какого-то дальнего родственника. Но долго переживать им не пришлось. Уже на крыльце их огорошили очередной неприятной новостью. Один из телохранителей поспешно выбежал к ним навстречу.

— Александр Викторович, — обратился он к Звереву. — у нас ЧП.

— Опять! Что еще такое?

— Привратник, не то застрелился, не то убили его.

Зверев выругался, и спросил: — Где он?

— У себя в сторожке, там его нашли. Тут свет погас в ванной, начали разбираться в щитке, ничего не понятно. Мы к нему, а он уже того… И пистолет рядом лежит.

— По нему с утра не было заметно, что он мечтал застрелиться, — припомнил Юрий.

— Пошли, — велел Александр и ему, и телохранителю. За ними, конечно, увязалась Ольга.

Они обогнули дом, потом прошли еще метров сто, и за очередной зеленой изгородью из кипарисов, увидели небольшой домик в сельском стиле: белые стены, красная черепица. Около дома стоял один из подчиненных Зверева. Тот было начал допрашивать его, кто заходил, кто не заходил в дом, снимал ли при этом обувь. Но Юрий только отмахнулся от этого.

— Ладно тебе, какие тут могут быть следы? Тут грязи вообще не должно быть в принципе, это тебе не Кривов и даже не Москва. Пошли.

Он сам двинулся первым. В крайней к двери комнате стояли несколько мониторов, контролирующих всю панораму вокруг дачи. Затем была кухня, с плитой, столом, и недопитой бутылкой водки. Рядом стояла тарелочка с вареной картошкой, в розетке — остатки соленых грибочков, судя по фактуре — опята. Юрий даже проглотил слюну. Грибы он любил до беспамятства.

"Николай Петрович после той рюмки с Олегом решил разрешить себе и больше", — понял Юрий.

Наконец в третьей комнате, спальне, они увидели и самого хозяина. Он лежал на старомодной деревянной кровати, лицом вверх. На виске виднелось пулевое отверстие, левая рука свисала вниз, и под ней, на полу, лежал небольшой револьвер. При взгляде на него у Юрия что-то колыхнулось в памяти.

— Слушай, Оль, а где тот револьвер, что ты отобрала у негров? — спросил он.

Та нахмурила брови, припоминая.

— В спальне. Я когда переодевалась, то выложила его, и забыла там. Кажется, на комоде он лежал. Прямо сверху. А потом не помню.

— Иди, проверь, там он, или нет.

Ольга убежала в сторону виллы, а Юрий продолжил свой осмотр. Он потрогал лоб умершего, скривился.

— Холодный уже, — сообщил он Звереву. — Давно его убили, несколько часов назад.

— Ты думаешь, его все же убили?

— Конечно. Это же видно.

— И где это видно?

— Ну, как где? Вот, обрати внимание: Николай Петрович не был левшой, а почему-то застрелился именно левой рукой. В такие моменты человек машинально берет оружие в «родную» руку.

— А почему ты знаешь, что он был правшой? — недоумевал Зверев.

— А ты сходи на кухню, и посмотри, как стоят столовые приборы.

Через две минуты вернувшийся в спальню Зверев подтвердил его догадку.

— Да, ты прав. Он был стопроцентный правша.

Тут запыхавшись, прибежала и Ольга.

— Револьвера нигде нет, — сообщила она. — Девки говорят, что его не брали.

— Значит, это точно твой револьвер. Плохо. Кто-то из наших соседей по коммунальной вилле пошел в разнос. Вот что я не пойму — почему привратник? Кому он мешал, что знал лишнего?