Слишком много поваров

Я отложил журнал и ухмыльнулся, потому что ничего другого не оставалось. Этот его приступ двигателефобии нельзя было пускать на самотек. Следовало переключить его внимание, и, пока я выбирал тему поприятнее, раздавшийся стук в дверь доказал, что панический страх, овладевший Вульфом, когда я курил на платформе, не лишил его присутствия духа. Проводник внес поднос с тремя бутылками пива и стаканом, откинул столик, поставил на него стакан и одну открытую им бутылку, поместил остальные вместе с открывалкой в держатель рядом, принял от меня плату и удалился. Поезд дернулся на повороте, и Вульф насупился, но, когда мы вновь покатили прямо, он поднял стакан, сделал глоток, другой, пятый и поставил пустой стакан на место. Он облизнул пену с губ, утерся платком и без малейшего намека на истерику заметил:

— Замечательно. Не забыть рассказать Фрицу, что первая бутылка была идеальной температуры.

— Отправьте ему телеграмму из Филадельфии.

— Спасибо. Я испытываю невыносимые страдания, и вы это знаете. Соблаговолите потрудиться за ваше жалованье, мистер Гудвин, и достаньте из сумки книгу. «Европа изнутри» Джона Гюнтера.

Я дотянулся до сумки и вытащил книгу.

Когда через полчаса в дверь постучали снова, поезд быстро и мягко катил по ночному Джерси, пиво было выпито, Вульф хоть и хмурился над книгой, но страницы переворачивал, а значит, и впрямь читал, ну а я почти добрался до конца статьи о сопоставлении улик в журнале по криминологии. Надо сказать, я мало что из нее вынес, ибо голова моя была занята тем, как подготовить Ниро Вульфа ко сну. Дома, разумеется, он переодевался самостоятельно, и к тому же я служил ему не камердинером, а всего лишь секретарем, охраной, менеджером, младшим сыщиком и козлом отпущения. Однако факт оставался фактом: через пару часов наступит полночь, а он до сих пор в брюках, и кому-то придется придумать, как их снять, чтобы поезд не сошел с рельс. Вульф не был неуклюж, но совершенно не умел сохранять равновесие в транспорте. О том, чтобы сперва уложить его, а потом уже стянуть брюки, не могло быть и речи, ибо весил он где-то между центнером и тонной. Насколько я знаю, он никогда не взвешивался, так что точнее сказать было нельзя. Размышляя над вышеописанной проблемой, я склонялся к числам побольше и уже готов был взять за отправную точку расчетов полтора центнера, когда в дверь постучали, и я прокричал, чтобы входили.

Это был Марко Вукчич. Из телефонного разговора между ним и Вульфом на прошлой неделе я знал, что он едет тем же поездом, но в последний раз мы виделись в начале марта за его ежемесячным обедом у Вульфа. Он был одним из двух людей в мире, с кем Вульф был на «ты» — не считая, конечно, его служащих.

Вукчич закрыл за собой дверь и остановился посреди купе, огромный, как лев, поднявшийся на дыбы. Густая грива волос покрывала его голову не хуже шляпы.

— Марко! — закричал на него Вульф. — У тебя что, своего места нет? За каким дьяволом ты болтаешься по кишкам этого монстра?

Вукчич усмехнулся, блеснув зубами.

— Ниро, затворник ты этакий! Я же не рак-отшельник, как ты, в раковине не прячусь. В любом случае, ты едешь в поезде, и это воистину большое достижение! И я нашел не только тебя, но и коллегу, которого не видел целых пять лет. Он в соседнем вагоне, я с ним говорил и предложил вас познакомить. Он будет рад принять тебя в своем купе.

Вульф поджал губы.

— Полагаю, тебе смешно. Я не акробат. Пока эта конструкция не остановится и локомотив не отцепят, я и с места не сойду.

— А как же ты тогда... — Вукчич рассмеялся и окинул взглядом гору багажа. — Да я смотрю, ты неплохо подготовился. Я и не думал, что тебя удастся сдвинуть с места. Давай тогда я приведу его сюда, можно? Я за этим и пришел.

— Прямо сейчас?

— Сию минуту.

Вульф покачал головой.

— Марко, я тебя умоляю. Посмотри на меня, я совершенно не в состоянии поддерживать беседу.

— Хотя бы ненадолго, просто поздороваться. Это была моя идея.

— Нет, не стоит. Ты понимаешь, что если из-за какого-нибудь препятствия да или просто дьявольского каприза, эта конструкция вздумает внезапно остановиться, то мы все тут продолжим движение со скоростью восемьдесят миль в час? Разве это подходящая ситуация для светских бесед?

Он опять поджал губы и раздвинул их для итогового:

— Завтра.

Вукчич пытался настаивать, но, хотя в упрямстве он не уступал Вульфу, переспорить друга не сумел. От уговоров он перешел к насмешкам, но и это ни к чему не привело. Я зевал. Наконец, Вукчич сдался.

— Ладно, завтра, — пожал он плечами. — Если мы не погибнем, налетев на какое-нибудь препятствие. Я скажу Беррэну, что ты уже спишь.

— Беррэн, — Вульф резко выпрямился и почти перестал держаться за сиденье. — Не Жером ли Беррэн?

— Конечно. Ведь он один из Les Quinze Maîtres, Пятнадцати мэтров!

— Веди его сюда. — Вульф прикрыл глаза. — Конечно же, я хочу с ним познакомиться! Какого черта ты сразу не сказал, что это Беррэн?