Слипер и Дример

Торопись, скоро осень, дуб оденется в шубу, и придётся тебе уезжать с дачи на зимовку в город.

Так что беги, беги. Я тебе зимой почитаю пропущенное.

— О’кей! Я побежала!

— А я пока вернусь к пельмешкам…

Загрибука остался топтаться поодаль, издалека с явным интересом и восхищением, хоть и не

без опаски, поглядывая на Башкирского Кота. Тот ему нравился заумными речами и

стоматологической внушительностью. Но хоть в кошачьем лице Загрибука и почувствовал

наконец-то равного себе собеседника — ах, эти упоительные вечера с длинными и запутанными

разговорами ни о чём под вкуснятинку! — но у него ещё не было полной уверенности, что

вкуснятинкой к кошачьей беседе не окажется он сам, оставшись наедине с оппонентом. Уж больно

улыбка кота напоминала своими ровными острющими зубьями противотанковые заграждения.

— Здаров, брателла! — Слипер хлопнул ладошкой сверху Дримеровскую ладонь. — Мы тут

как раз пытаемся выяснить причины конфликта. Суть да дело оказывается в некоей

растительности, которую Эники…

Один из Эников молча выудил откуда-то из-за спины пучок лиловой травы и протянул

Дримеру. Слипер нахмурился и замолчал.

— Так… — изрёк неопределённо Дример.

— Нет, ребята, всё не так, всё не так, как надо! — затянул Башкирский Кот прилетевший в

голову из ниоткуда мотивчик и, недовольно поднявшись, двинулся размять лапы к краю опушки.

— Позовите, как надумаете трапезничать! Не обрекайте редкое животное на голодную смерррть!

— Та-а-а-ак… — повторил Дример и прищурил глаза на редкий гербарий. — Что-то я вас не

узнаю в дриме.

— Вот и мы не знаем такой! — Эники возмущённо завертели головами друг на друга.

— Ну и? — Дример выразительно поднял бровь.

— Ну, бросили чутка вкуса ради.

— Так… И шо?

— И вот тут-то главная ката-клизма и случилась! Как поели тех пельмешек… Ах, что за

пельмешки получились! Румяненькие, душистые, аки урожая третьего дня…

37

— К делу! — Дример генеральски насупился, и если бы были у него усы, то он крутанул бы их

тут же непременно. По-чапаевски. В супе.

— Дык сознанием-то замрачились братья наши Беники сразу!

Слипер, как услышал это, обернулся в поисках кота. Усатый ведь там что-то говорил про

Хмарь-Ивановну-Траву.

— Забегали, значится, братья наши по поляне, загутарили по не-здешенски, всё пялились на

что-то невидимое, да в жутком возбуждении были. Никого вокруг вообще не замечали. Мы

сначала за шаманистом-блокнотником местным собрались бежать, мол, потравился честной народ

невиданной заморской снедью, но тут ведь смекнули, что нас самих вроде как и вовсе не берёт!

Слипер с Дримером стояли и оба сосредоточенно чесали в затылках с проступающим

удивлением на лице.

— Кхе-кхе, — подал сзади голос Загрибука. — На свете есть множество причин, славящих

оболтусов, то есть обуславливающих, я хотел сказать, подобную разницу в сдвиге Точки Сборки

Осознания. Генетика, состав крови, наследственность… Вкратце…

— Вкратце, товарррищ, вас мама в детстве не роняла? — вынырнул из невидимости

Башкирский Кот и пристально уставился, как допросная лампочка, в глаза одному из Эников.

Загрибука от такого фокуса аж икнул, и в этом кратком «ик!» была смесь восхищения и

первобытного ужаса, хоть о коте этом и его скру- и выкру-тасах он был наслышан. И вообще

Загрибука наш был не промах, и весьма-а-а-а (именно с множеством «а» на конце) наслышанный.

— Н-не… н-не помню! — промямлил Эник.

— Слухай, Загрибыч, — Дример скрутил листик с мухрой, — скажи мне, ты что-нить такое

когда-нить встречал?

— Ну, если рассматривать всю обширность ботаники…

— Загриииибыч, ещё раз: ты что-нить…

— Нет!

— Так я и думал.

Эники тем временем сняли котелок с огня и наплюхали в миску Башкирскому Коту полкило

рыбных вареников. Тот театрально закатил глаза, ставшие фиолетовыми, обнял миску и… пропал.

И только вареники с тихим плеском стали вылетать из миски и исчезать прямо в воздухе.

Слипер морщил мозг, уткнувшись взглядом в новообретённую Эниками траву, но, почуяв

образовавшуюся «рекламную паузу» в звуковом фоне, очнулся, оглядел собравшихся и

остановился на Дримере. Тот, в свою очередь, задумчиво смотрел на него.

— Что? — Слипер пожал плечами. — Нет, даже не смотри на меня так. Я такой не видывал и

не пробовал.

— Ну, ты всякого разного… — Дример прищурил глаз на братца.

— Разного — да. Всякого — бывало. И всё ради новых открытий и возможностей! Как там,

Загрибыч? Подскажи.

38

— Ради расширения сознания, — подсказал Загрибука, — что ведёт к новым горизонтам

понимания жизни путём тщательного анализа собственных, называемых так невеждами,

галлюцинаций. Галлюцинаций, порождаемых исключительно изменением частоты вибраций