Слимпер

– …и тут, представьте, вваливается в нашу ячейку Гага, весь никакой, морда и кулаки в крови, рубаха порвана. Ну, мы, понятное дело, всполошились: Гага, что случилось? Кто тебя так? Ежели это опять козлы из восьмого, то мы сейчас им такой триндец устроим, что мало не покажется! И плевать на Инкубатор, авось не найдут… Мы, по правде, тоже нарезанными были. Море по колено! Крепкий, гад его, самогон оказался, совсем дурные стали…

– Ну, и что Гага? – напомнил его спутник, с пылесосом на плече, – и кто его так отделал?

– Не кто, а что, – предвкушающе хихикая, ответил сумочный. – Он, видишь ли, решил ещё за одним пузырём к Легу в дежурку смотаться… ты ж знаешь Гагу, он всегда в одиночку надирается!… решил, стало быть, он догнаться окончательно. Чтобы – наповал. И двинул сходу из своей ячейки… быстро-быстро двинул, чтобы не отключиться раньше времени. Бегом.

– И? – заинтересовался тот, который был с ранцем.

– Он пропускной жетон забыл надеть, – с удовольствием сообщил рассказчик: оба его спутника зашлись в хохоте.

– Мордой… об собственную дверь! – с перерывами, постанывая от смеха, с трудом добавил сумочный. – Причём три раза! Три! С разбегу!!! Морд… – продолжить сумочный не смог: ослабев от смеха, он сел на дорогу и замотал головой.

– Так-так, – вполголоса сказал Мар. – Вывод: у них здесь тайно гонят самогон и жрут его до упаду в своих жилых ячейках, что говорит о налаженном быте, то есть о давнишней осёдлости людей; также есть обязательный пропуск, без которого дверь той ячейки не открыть… Значит, везде повсеместный контроль. А ещё имеется некий Инкубатор, которого все боятся. Не нравится мне этот Инкубатор, ох не нравится…

– Ладно, вставай, – тот, который был с ранцем (видимо, старший в группе), пнул ногой ослабевшего от смеха товарища. Несильно пнул, для острастки и приведения в чувства. – Дело надо делать! А то сами загремим в Инкубатор под фанфары, – старший уставился на мигающий потолочный светильник. – Через полчаса движение откроют… Новую лампочку давай!

Рассказчик, продолжая хихикать, встал, покопался в сумке и протянул старшему короткую стеклянную трубку; старший взял её, глянул на просвет, после небрежно сунул трубку в брючный карман. И, щёлкнув чем-то на боковине ранца, поднялся в воздух.

– Вога, ты оставайся на подхвате, – приказал сверху ранцевый командир, – а ты, Барт, включай машинку, чего без дела стоять! Под лампой особо глянь, как там стеклопокрытие дороги: проверь, не изменилось ли оно от вспышек! Мне только аварии на моём участке не хватало, – и улетел к плафону.

Барт – тот, что с пылесосом на плече, – показал вослед улетевшему начальнику непристойный жест, известный в народе как «отруби по локоть»; смешливый Вога тут же беззвучно затрясся, зажимая рот ладонью. Недовольно бурча малопонятное, Барт снял машинку с плеча и со скучным видом, глядя только себе под ноги, побрёл широким зигзагом в направлении к Семёну, лениво поводя раструбом над дорогой; Барт вёл себя как опытный минёр на очередном зачёте, с учебным миноискателем на учебном минном поле – работал для проформы. Чтобы отвязались.

– Иду на контакт, – шепнул Семён. – Мар, напоминаю, что бы ни случилось – без моей команды никаких действий! – Семён отлип от стены, превратил костюм в жёлтый комбинезон, такой же как у ремонтников, и неторопливо направился к беспечно посвистывающему Барту.

– Привет! – жизнерадостно сказал Семён, останавливаясь перед Бартом и упирая руки в бока. – Как дела?

Ремонтник замер, медленно поднял глаза и, открыв рот, уставился на Семёна; бледнея на глазах, Барт сказал несчастным голосом:

– П-привет… Слушай, я же тебя ничем плохим не поминал… чего ж ты именно ко мне пришёл, а?

– Могу и к нему пойти, – несколько удивлённый Семён глянул в сторону Воги, привычно копающегося в сумке. – Мне всё равно, к кому.

– Ага, ага, – часто закивал Барт и бочком-бочком подался в сторону, пропуская Семёна. – К нему. Да-да, – и остался стоять на месте, забыв о своём работающем пылесосе: внутри машинки что-то недовольно жужжало и потрескивало, но Барт смотрел только на Семёна. С ужасом смотрел.

– Странный ты какой-то, – хмыкнул Семён и прошёл мимо Барта к смешливому Воге.

– Привет, – Семён остановился в паре шагов от сумочного, – как жизнь?

– А? – сумочный Вога уставился на Семёна с тем же выражением ужаса в глазах. – Туннельный! – внезапно завопил Вога, срываясь на визг и тыча пальцем в Семёна. – Это же туннельный! Заман, Заман, ко мне туннельный припёрся! Зама-а-ан!!!

– Иди ты в Инкубатор, – глухо раздалось сверху, – чего орёшь? Он же к тебе припёрся, а не ко мне. Вот сам и разбирайся… А мне лампу менять надо. Р-работнички, мать их… Развлекаются всё, хохмят… – летающий Заман, похоже, даже не глянул вниз. Не соизволил.

– Ты того, – прикрываясь сумкой и пятясь от Семёна, жалко бормотал Вога, – ты, знаешь… Я ж всегда, как положено, первый тост – за туннельного… Ты вон Замана дождись, ему всё равно, он уже пять дополнительных стираний прошёл, ему что Инкубатор, что Затуннелье… Рано мне ещё! Не хочу!