Слимп

— На концентратах проживём, — буркнул Семён. — На пищевых заклинаниях. По-походному, стало быть.

— Кстати, о походных условиях, — спохватился Мар. — Ничего не получится. У меня полный пробел на эту тему! Заклинания еды тоже закончились, понимаешь. Я ведь тебе говорил...

— Что там в городе? — поспешил сменить неприятную тему Семён. — Всё спокойно? Народных волнений по поводу явления шайтанов не было?

— Никаких проблем, — заверил джинн. — Особых волнений уже нет, всё под контролем шахской стражи. Рынок разогнали, когда горожане полсотни нищих прирезали, тех, в которых свидетели-бандиты узнали переодетых шайтанов. Нас, то есть. Да сгорело десятка два домов. Да пару купеческих кораблей, что в бухте стояли, под шумок разграбили и на дно пустили. А так — всё тихо и мирно. Уже.

— Вот народ поразвлекался! — восхитился Мар. — Корабли, и те не пожалели. Да, большая буча — вещь серьёзная... А что там насчёт шахской башни?

— Всё нормально, — успокоил Мафусаил Семёна, хотя вопрос задал медальон. — Тайный лаз остался там же, где и был... А я что, не говорил вам про него? Нет? — обеспокоился джинн. Семён отрицательно помотал головой. — Значит, как-то к слову не пришлось. Обычным образом в шахскую башню нам никак не пробраться, о специалисты по скрытым перемещениям, а вот через мой ход, пожалуй, будет можно. Наверное.

— Откуда он взялся-то? — поинтересовался любознательный Мар. — Крысы, что ли, его прогрызли? Тайные ходы в стратегические объекты специально не делают! Себе дороже станет. Особенно ежели там сокровищница. Султаншах не позволил бы.

— Разумеется, не позволил бы, — вздохнул Мафусаил. — Но Гюзель, она такая... такая пылкая! Такая непредсказуемая! А шах её из башни никуда не отпускает. И я, в нарушении всех устоев, самолично... — джинн, заикаясь от смущения, постепенно перешёл на шёпот, — подло воспользовавшись доверенным мне знанием... нагло обманув сторожевых духов... посмел создать магический лаз. О позор мне! О стыд!

— Наш человек, — убеждённо сказал медальон. — С задатками. Так ты что, прямо в башне, у шаха под носом — того? Только не ври, что это ты делал в шахской спальне, да ещё и на его кровати. Всё равно не поверю.

— Именно так! — джинн в тоске заломил руки. — Неискупимы мои прегрешения. И случившееся со мной я считаю лишь малым наказанием за всё то, что сделал я, предавшись постыдному зову своей необузданной плоти и неукротимой похоти! Увы мне, увы.

— Просто половой гигант какой-то, — пробормотал Семён, с невольным уважением глядя на тщедушного старика. — А ты не врёшь?

— Перед лицом смерти не лгут, — торжественно ответил Мафусаил, строго глядя на Семёна. — Если мы не проникнем в сокровищницу, то дни мои будут сочтены. И очень скоро. И лгать мне в этом случае недостойно, о пытливый укротитель ифритов.

— Ифрит! — всполошился Мар. — Про ифрита я ведь и забыл! Что с ним делать? Что?

— Пройдём через магический ход, а там видно будет, что, — рассудительно сказал Семён. — Там посмотрим.

— Эх, где наша не пропадала, — разухабисто решил медальон. — В том смысле, что в местных ходах этого уж точно не случалось: никакая наша здесь ещё не пропадала. Пошли, что ли?

— Пошли, — согласился Семён. — Прямо сейчас. Чего тянуть-то.

— Только я вас очень прошу, — взмолился Мафусаил, — будьте осторожны. Крайне осторожны! И молчите в любом случае. Даже если нас поймают. Даже если у нас ничего и не получится. Чтобы стража ход не обнаружила!

— Это почему? — снисходительно поинтересовался Семён. — Сам, что ли, после за своей молодостью пойдёшь? Если мы засыплемся. Если ты живой останешься.

— Вот именно. — Джинн страстно облизал губы. — Если жив останусь, то Гюзель я обязательно навещу. Напоследок.

— А врал, что старенький, — изумлённо сказал медальон, — что зарёкся навеки. Ох ты, — и засмеялся так, что заходил ходуном на цепочке.

Семён подумал и присоединился к нему.

— Не понимаю причин столь неуместного веселья, — сухо сказал Мафусаил, раздражённо тыкая ключом в дверной замок. — Я только поцеловать её хотел напоследок, — и с силой крутанул ключ.

— А как же, — просипел Мар, — я и не сомневался. Именно что поцеловать. Не более, — и заржал крайне неприличным образом.

Глава 7 Сторожевой Ловчий Ифрит, Могущественный и Преданный

К шахской башне Семён и Мафусаил добрались без приключений.

Была тёмная безлунная ночь, жаркая и влажная. Улочки были пусты и тихи, лишь изредка где-то дурными голосами взлаивали собаки, но сразу же испуганно замолкали; тяжёлый ночной воздух пах горелым.