Слезы темной воды

Она встала с кресла и медленно подошла к роялю, поблескивавшему черным корпусом в свете галогенных ламп. Скипер поднял голову и проводил хозяйку взглядом, догадавшись о ее намерении. Рядом с роялем лежала скрипка. Изготовленная Франческо Биссолотти в итальянской Кремоне, родном городе Антонио Страдивари, она была подарком от Теда в честь окончания средней школы. Страховщики оценили ее в 22 тысячи долларов, а смычок работы парижанина Бернара Миллана – в 4 тысячи долларов: вещи недешевые, но не такая уж редкость для утонченного скрипичного мира. Однако для Ванессы они были бесценны.

Она сняла инструмент с подставки и приняла позу скрипача: нижняя челюсть на подбороднике, смычок над самыми струнами. Ванесса закрыла глаза и почувствовала неприятный укол неуверенности. В последний раз она играла скрипичный концерт Бетховена несколько лет назад, и за спиной у нее всегда находился оркестр. Соло не были рассчитаны на игру в одиночку. Но в этом и заключалась проверка. Если она сумеет сыграть по памяти третью часть, включая невероятно сложную каденцию, то, наверное, и сможет сделать шаг, такой же смелый, как шаг Дэниела.

Смычок пришел в движение почти без усилий с ее стороны. Ноты скрипичного вступления полились из нее так легко и так живо, что она сама удивилась. В нужную секунду она сделала паузу, слыша в голове, как вступает оркестр, вторя теме рондо. Потом заиграла снова и идеально взяла верхние ноты. Пальцы ее бегали по грифу, тело раскачивалось в такт музыке. Так шли минуты, сольная игра перемежалась оркестром, звучавшим в ее воображении. Она представляла себя в Карнеги-холле. Двадцатидвухлетняя девушка, не ведающая, что уготовано ей в будущем, но полная самых высоких устремлений. Она вспомнила возбуждение тех минут… и страх. А потом настало время крайслеровской каденции. Она чуть не сбилась на двойных остановках в длинной череде шестнадцатых нот, но смычок сам каким-то чудом нашел струны. Наконец вернулась тема рондо, сладкая и изысканная вначале, а потом, по мере приближения к кульминации, страстная и мощная. Голос скрипки звенел в ее ушах ангельской песней, чистый, совершенный.

Закончив, она выдохнула. Мышцы руки горели огнем, шея задеревенела, как всегда бывало после длинного произведения. Но сердце сделалось легким, как пушинка. Она поставила скрипку на подставку и пошла со стаканом вина на кухню, где на столе заряжался «Макбук». Она открыла поисковик «Сафари» и нашла расписание авиарейсов в Южную Африку до Рождества. Дэниел планировал добраться до Столовой бухты 21 декабря и провести праздники в Кейптауне. Снова возникло сомнение, будто эхо в сердце, но она решила не обращать на него внимания. Ванесса хотела стоять на причале, когда приплывут муж и сын. Музыка заставила ее вспомнить.

Теперь она желала узнать, действительно ли перемена, о которой говорил Дэниел, произошла.

Дэниел

Индийский океан. 06°54´56˝ ю. ш. 55°35´07˝ в. д.

8 ноября 2011 года

Шквал налетел перед самым полуднем. Квентин первый заметил грозовые тучи над горизонтом, надвигающиеся, как авангард вражеской армии, и крикнул Дэниелу, который у навигационной станции заполнял вахтенный журнал. Дэниел выглянул в иллюминатор и увидел в отдалении темную дымку – признак сильного дождя. Шторм находился еще в милях от них, но времени было мало.

Он спрятал журнал, запер полки и ящики. Когда ударит шторм, все, что не закреплено или не спрятано, будет летать по всей яхте. Он выключил аудиосистему, оборвав «Карибскую королеву» Билли Оушена, и послушал, как Квентин крутит лебедки. Пройдя через множество бурь, Дэниел и Квентин хорошо знали, что делать. Они уберут генакер и возьмут два рифа на гроте, оставив ровно такую площадь полотна, которая необходима, чтобы управлять движением в шторм.

Заперев каюту, Дэниел первым делом снял панель на полу и задраил кингстоны – отверстия в корпусе, через которые сточные воды сбрасываются в океан. Потом он проверил трюмную помпу и замки на люках. Не забыл посмотреть на барометр. Всего минуту назад давление было 1005 миллибар. Сейчас 990. Во время шторма у Новой Зеландии ртутный столбик упал до 962 миллибар и оставался на этой отметке больше пятнадцати часов. Дэниел сомневался, что нынешний шторм опустит давление ниже 975. Шквалы в тропиках бывают яростными, но не затяжными. Сделав пометку в журнале, он поднялся наверх – помогать Квентину убирать паруса и крепить спасательную шлюпку.

– Мы готовы, – вскоре сказал Квентин, спрятав ручку лебедки в один из шкафчиков кокпита и пристегнув страховочный трос к лееру, протянутому вдоль левого борта.

Дэниел внимательно посмотрел на сына.

– Ты точно хочешь остаться на палубе?

– Пойду вниз, если ты пойдешь, – сказал Квентин.

«Юношеская бравада», – подумал Дэниел, но он не мог винить сына. Что может быть более захватывающим, чем шторм на море?

Первый порыв ветра они увидели раньше, чем почувствовали. Он взбил белые шапки на волнах и изменил цвет воды с кобальтово-синего на смоляной.