Слезы, летящие к небу

Первый храм мечтал построить царь Давид-псалмопевец и не смог сделать этого. Вот его горькие слова: Но Бог сказал мне: не строй дома имени Моему, потому что ты человек воинственный и проливал кровь (1Пар 28:3). Если даже пророк Давид был признан Господом недостойным строить храм, что же тогда можно сказать о царе Ироде, который в поисках родившегося Христа залил город Вифлеем кровью младенцев и на все времена сделал свое имя символом убийства и бессмысленной жестокости? Конечно же, не богатые дары языческого императора и щедрость царя-детоубийцы должны были сделать второй Иерусалимский храм более славным, чем первый. Главной святыней нового храма должен был стать Тот, о ком Бог через пророка Аггея сказал: …и придет Желаемый всеми народами, и наполню дом сей славою… (Агг 2:7). Этот храм был построен для того, чтобы по исполнении времен в него вошел Христос, воплотившийся Бог, Которому уже полтора тысячелетия поклонялся народ Израиля.

Иудеи гордились своим храмом, но гордость и стремление к земному величию ослепили их разум, а истинное значение пророческих слов осталось для них неразгаданным. Второй храм был освящен не облаком славы Господней и не попаляющим жертвы огнем с неба, но – непосредственным присутствием в нем Того, в Ком обитала вся полнота Божества. Пророчество Аггея сбылось: Желаемый всеми народами пришел в храм, учил и исцелял в его святых дворах. И только это Божественное присутствие Христа недолгое время делало второй храм более славным, чем первый.

Но Израиль отверг предлагаемый Небом дар. Слава Божия отошла от роскошного храма именно в тот день и час, когда Божественный Учитель навсегда покинул его. Так исполнились пророческие слова Христа: «Вот, оставляется вам дом ваш пуст».

Через три дня Желаемый всеми народами был распят по беззаконному приговору иудейских старейшин. В то мгновение, когда Спаситель умер на кресте, завеса в Иерусалимском храме разодралась пополам и зияющая пустота иудейского святилища, поразившая когда-то Помпея, открылась теперь уже всему миру на все времена.

Со смертью Христа умерла и сама религия иудеев, так как все, что она обещала людям оказалось уже исполненным. С Воскресением Христовым новая вера явила себя миру – вера, в которой уже не одни только иудеи, но – все народы Земли могли соединиться со своим Творцом. А мертвую веру иудеев и их мертвый храм, из которого ушел не принятый ими Господь, ожидала участь всякого мертвого тела. Ибо, где будет труп, там соберутся орлы.

Труп

Иудея после распятия Христа уже никогда не жила спокойно. Религиозные представления иудеев начали вырождаться в политические амбиции. Одно восстание следовало за другим, внутри еврейского народа то и дело возникали различные партии, враждующие между собой и не щадящие собственного народа ради политической выгоды. Иерусалим сотрясали непрерывные вооруженные столкновения, провоцируемые мятежниками, и даже в храме люди погибали от мечей своих же соотечественников. В городе вспыхивали эпидемии, в окрестностях Иерусалима огромная армия разбойников ожидала удобного момента, чтобы захватить город, раздираемый междоусобицами. В прокураторство Гессия Флора в Иерусалиме вспыхнуло давно назревавшее восстание. Осенью 66 года римский гарнизон был перерезан, мятеж охватил всю Иудею и соседние области. Попытка сирийского легата Цестия Галла вновь овладеть святым городом потерпела неудачу. Но именно тогда, в период удавшегося национального восстания, Иерусалим в очередной раз сделался жертвой партийных раздоров и террора. Первосвященник Анания и все вожди храмовой аристократии были перебиты мятежниками; разбойники и фанатики оспаривали друг у друга храм и укрепления; всюду царила анархия, пожары, убийства. Святой город стал похож на преддверие ада…

И тогда вокруг Иерусалима собрались орлы. Их было всего шесть, но для Иудейской столицы это означало верную гибель.

Орлы

В конце второго века до Р.Х. римский консул Гай Марий произвел в государстве широкомасштабную военную реформу, в результате которой армия стала профессиональной, а основой ее сделались – легионы. До реформы так назывались отряды ополченцев, которые каждый город собирал из своих жителей при нападении врагов на Рим. Но при Гае Марии легион превратился в мощную войсковую единицу, сопоставимую по ударной силе с современной дивизией. Это были, по сути – маленькие армии, в составе которых насчитывалось 5–6 тысяч хорошо обученных солдат, спаянных воедино железной дисциплиной.