Слезы, летящие к небу

Здесь важно отметить, что, говоря о благословении размножения, Библия не делает различия между человеком и животным миром. Речь о человеке в этом месте Писания (Быт 1: 27–28) идет в терминах, которые обычно применяются в Библии лишь к животному царству. Еврейский текст первой главы Книги Бытия вовсе не говорит, что первозданный человек, получивший это благословение, был мужем («иш») и женой («иша»), как сказано в некоторых переводах. Там употреблены совсем другие слова, которые, хотя и могут быть переведены как – «мужчина» и «женщина», но в Библейском тексте встречаются лишь в значении: самец («закар») и самка («нэкба»). Другими словами можно сказать, что осуществлением этого благословения являются родовые процессы, одинаково действующие как в животном мире, так и в человеке.

При таком взгляде на проблему становится ясно, что преподобные Отцы вовсе не пренебрегали заповедью. Они просто отказывались от реализации родового потенциала своей природы, который в известном смысле можно назвать – животной стороной человеческого естества. Однако нельзя считать, будто Отцы брезгливо относились к этой богоданной стороне. Как раз напротив – они порицали тех, кто гнушался браком и деторождением, как чем-то нечистым и недостойным.

Священномученик Мефодий Патарский писал: Кто тщательно изучит область свойственного человеку по природе, тот убедится, что не следует гнушаться деторождением, но должно хвалить и предпочитать девство.

Ибо потому только, что мед слаще и приятнее других вещей, не следует считать горькими остальные плоды, которые также имеют прирожденную им приятность.

Но почему же для лучших из христиан деторождение, установленное Богом в Раю, оказалось менее сладостным и желанным, нежели девство? Наверное, отчасти можно объяснить это общим мнением, в котором сходились почти все Отцы уже в первые века христианской эпохи: земля уже наполнена людьми, следовательно – цель Божьего благословения достигнута.

И все же главной причиной отказа христианских подвижников от родовой жизни стала метафизическая катастрофа, которая еще на заре истории человечества до неузнаваемости изменила отношения между Богом, человеком и всем сотворенным миром.

На языке богословия эта катастрофа называется коротким, но страшным словом – грех.

Озадаченный лыжник

Человек получил от Бога благословение на брак и рождение детей еще до грехопадения. И грех, введя в мир смерть, распад и страдание все же не смог уничтожить этих даров создателя. Блаженный Августин пишет: Хотя данное супругам благословение брака – плодится и размножаться, и наполнять землю – остается и в преступивших, оно было дано еще до преступления, дабы явить, что рождение детей – к славе брака, а не в наказание за грех. По библейскому воззрению, разделяемому в своей основе всем человечеством, брак – это остаток рая на земле, это тот оазис, который не был уничтожен великими мировыми катастрофами, не был осквернен грехом первых людей, не был затоплен волнами всемирного потопа. Ту же мысль можно увидеть и в богослужебных книгах православной Церкви: Супружеский союз ни прародительским грехом, ниже потопом Ноевым разорися (чин благословения супруг чад не имущих).

Благословение деторождения сохранилось, но в результате отпадения человека от Бога роковым образом изменились и сам человек, и окружающий его мир и отношения человека с этим миром. Великий Божий дар деторождения, который должен был стать для человека источником величайшей радости и полноты бытия, вдруг превратился для него в источник бед, проблем и скорби.

Как это могло случиться, легко понять на примере нехитрой аналогии: предположим, мальчик увлекается лыжным спортом. Родители, решив порадовать своего любимого сына, дарят ему на день рождения лыжи. Чудесные лыжи из углепластика, жутко дорогие, самой знаменитой фирмы, короче – именно те, о которых он и мечтал. Хороший ли это подарок? Конечно хороший! Но всю радость мальчика напрочь испортило непредвиденное обстоятельство: в результате глобального потепления, снег зимой так и не выпал. На улице вместо сугробов и веселой поземки – противный дождь, под ногами мерзкая слякоть. А в углу стоят прекрасные новые лыжи…

И выбор у мальчика совсем небогатый: либо все же рискнуть и опробовать свой подарок на тоненьком слое снега, который хоть и лег поверх грязи, но тут же прямо на глазах тает. Либо… Либо – обломаться с лыжами, и идти играть в шахматы.