Слева по борту - рай

Несколько лет назад старому Рою Кларку пришла в голову мысль сочинить роман, из которого он каждый вечер будет рассказывать своим соседям по одной "главе". И вскоре сразу после захода солнца и стар и млад стали собираться у него, с жадностью ожидая продолжения. Однако магистрат острова и тогдашний миссионер сочли инициативу Роя аморальной: одно дело, когда жители выменивают старые журналы, где какой-то светский писака опустился до сочинительства любовной истории о лорде Альфреде и леди Грей, а другое дело, если его примеру уподобляется житель Питкерна. Питкернская цензура, более строгая, чем папская бyллa в католических странах, запретила роман Роя Кларка еще до того, как он был закончен. Но возникло нелегальное, устное продолжение романа, которое, насколько мне удалось проследить, жители острова из месяца в месяц шепотом рассказывали друг другу. Быть может, это объясняет, почему я назвал питкернцев самыми большими мечтателями в мире.

Но теперь у Эдны много забот: у нее появился гость. "Гость" - это магическое слово на Питкерне, где люди, по крайней мере раньше, годами не видели новых лиц, кроме моряков проходящих судов. Прежде всего надо нанести необходимые визиты, и мы ходим из дома в дом, сопровождаемые ватагой ребятишек. Эдна с гордостью представляет меня каждой семье, и всюду нас угощают арбузом - это своеобразный ритуал, в какой-то степени соответствующий коктейлю в западных странах. Правила хорошего тона обязывают высосать арбуз, выплюнуть косточки в чашу, причем все это делается молча, что кажется мне весьма удобным. А затем предстоит рассказывать истории, иначе вас сочтут невоспитанным человеком. Все мои рассказы уже внесены в "картотеку" острова. В одном доме меня просят рассказать, как я сражался с удавами на Амазонке. Признаться, эту историю я позаимствовал у одного из своих коллег после того, как исчерпал собственные темы во время качки на море. В другой семье хотят услышать о моей встрече с белой женщиной в старом замке, и это меня мало радует, ибо историю о привидении я просто-напросто выдумал и уже не помню во всех деталях. Но должен сказать: никогда в жизни у меня не было более внимательных слушателей, чем здесь, и, не будь я счастливым семьянином в далекой Скандинавии, я вполне мог бы провести остаток жизни как сказитель в Адамстауне.

В один из дней мы навестили Фреда Крисчена, правнука предводителя мятежников Флетчера Крисчена, и на сей раз вопросы задавал я. Именно здесь Флетчер построил себе домик под самым большим баньяновым деревом, сероватые сплетенные ветви которого по-прежнему клонятся к земле. Фреду сейчас 86 лет; его отец, Дэниель, построил этот дом, частично использовав бревна с "Баунти", из которых был сложен прежний домик. Судовая Библия хранится в миссии, корабельный якорь установлен на небольшой площади перед общественным зданием. Но именно старые бревна в первую очередь воскрешают в наших глазах былые события.

Уже во время самых первых знакомств я пытаюсь найти людей, которые с наибольшей достоверностью могли бы воспроизвести рассказы предшествующих поколений о жизни мятежников на Питкерне. С того дня, как предки нынешних островитян посадили "Баунти" на мель, а затем предали судно огню, чтобы уничтожить следы, минуло почти два столетия [28]. Однако не следует забывать, что в обществе, где традиции устного рассказа пустили столь крепкие корни, приключения первых колонистов, бесспорно, должны были послужить толчком к бесконечным повествованиям, передававшимся из поколения в поколение. И хотя я провел на острове всего каких-нибудь два дня, но даже за этот короткий срок успел убедиться, что стоило Ане, то есть мне, допустить малейшую неточность в своем рассказе, как его тотчас поправляли. "Ты не так рассказывал в ту ночь у Биг Пула" - вот постоянный припев, который побуждает меня быть предельно точным в пересказе собственных историй.