Слева по борту - рай

Уильям Блай действует быстро. Схватив ближайшего к нему вождя, он крепко держит его обеими руками, пока остальные моряки преодолевают волны прибоя и усаживаются за весла. Как только вождю удается вырваться из объятий капитана, воины с дикими воплями бросаются к баркасу, на который Фраер уже втаскивает Блая. В суматохе лоялисты забывают отдать швартовы, и Джон Нортон бросается в воду, чтобы высвободить канат из-под камней. Туземцы тут же набрасываются на него, валят на землю и разбивают камнями голову. Блай перерубает канат, но якорь крепко держится за дно. Под градом камней и копий команда лихорадочно пытается его освободить. Это им удается, и вот уже баркас быстро мчится, преследуемый каноэ, которые постепенно его догоняют. По лицу канонира Пековера течет кровь, другие моряки также получили ранения. Еще каких-нибудь несколько минут, и боевые каноэ протаранят переполненный баркас. К счастью, наступают сумерки, к тому же небо закрыто тучами. Может быть, удастся скрыться под покровом темноты. Только бы задержать преследователей еще немного! И вновь Блай проявляет выдержку.

- Бросьте какую-нибудь одежду за борт! - командует он.

Несколько моряков бросают в воду рубашки и шапки. Воины в лодках табанят и задерживают каноэ, стараясь выловить брошенные предметы. Пока они спорят о том, кому достанутся вещи, люди на баркасе выгадывают время, и суденышко скрывается в море.

Своими решительными действиями, мужеством и выдержкой Уильям Блай вселил в людей надежду. И хотя океан начал волноваться, положение перестало казаться им таким безвыходным, как до подхода к острову Тофуа. К тому же после гибели Нортона, самого тяжелого человека на борту, остойчивость баркаса увеличилась. Плотник Уильям Перселл установил на борту ограждение из парусины, которое защищало людей от брызг.

Блай обратился к морякам:

- Я намерен повести вас в Голландскую Ост-Индию, если вы согласны получать двадцать пять граммов сухарей и глоток воды в день.

- Мы следуем за вами, сэр! - прозвучал ответ.

- Хорошо! Переложите руль, мистер Фраер. Мы направляемся в Ост-Индию!

Но затем наступают ужасные дни, когда маленькой скорлупке приходится сражаться с океаном. Легкий ветерок переходит в бриз, бриз - в шторм, и всякий раз, вознесшись на гребень волн, баркас проваливается в глубокую долину, готовый вот-вот перевернуться. Огромные волны перехлестывают через парусиновый борт, и измученный экипаж не покладая рук вынужден постоянно вычерпывать воду. Глаза всех устремлены на рулевого - стоит ему допустить хоть малейшую оплошность, и баркас мгновенно поглотит бурлящая пучина. Ночной холод буквально сковывает промокших насквозь моряков, и утром они не в состоянии пошевелиться, днем же, под обжигающими лучами тропического солнца, умирают от жажды.

Но Уильям Блай осознавал всю полноту своей ответственности перед людьми. У него был при себе молитвенник, и он не пропускал ни одной утренней и вечерней молитвы. Он ежедневно вел вахтенный журнал, делая записи, сидя или полулежа на дне баркаса, а когда по пути им встречались неизвестные группы островов, рисовал карты и с такой точностью наносил береговую линию, что впоследствии его картами пользовались все капитаны. Рацион Блай распределял при помощи двух скорлуп кокосового ореха, взвешивая их на рычаге на тонком шпагате; гирями служили две пули, случайно оказавшиеся в баркасе. Дневной рацион равнялся весу одной пули (18 граммов). Сухари Блай размачивал в пресной воде и ломал на кусочки. После особенно тяжелых штормовых ночей он выдавал каждому по чайной ложке рома. На таком пайке люди жили более месяца; иногда и без того скудный рацион еще более урезывался.

Однажды утром, когда баркас прошел между двумя крупными островами, позднее известными под названием Вити-Леву и Вануа-Леву в архипелаге Фиджи, и достиг группы островов Ясава, неожиданно вынырнули два больших каноэ. Сидящие в них вооруженные люди жестами принялись показывать, что хотят поговорить с экипажем баркаса. Но у всех моряков еще были свежи в памяти события на Тофуа, и Блай приказал спустить на воду весла. Однако люди слишком измучены, грести быстро они не могут, и каноэ неумолимо приближаются. К счастью, поднимается ветер, баркасу удается уйти. Блай и его люди могли благодарить судьбу, так как жители островов Фиджи (о которых европейцы в те времена ничего не знали) - самые страшные каннибалы Южных морей; особой свирепостью отличались племена ясава, которые жили тем, что ловили врагов, откармливали их в бамбуковых клетках, а затем продавали на остров Мбау, где несчастных убивали и зажаривали в открытых земляных печах.