— Я, наверное, глупость сморозил, — смутился Генка. — Извините.
— Проехали, — Валера просто кивнул. — Только не выкай. И держись крепче! Это тебе не «хаммер» с буржуйскими подвесками.
— Ты что, катался на «хаммере»?
— Не катался, — мрачно процедил Валера. — Ездил.
Машину тряхнуло, Генку подбросило на сиденье, макушкой приложило к потолку.
— А ты еще в кузов хотел, шнурок! — Валера снова улыбнулся. — Сейчас бы ласточкой на дорогу вылетел.
— Я не хотел…
— Ты не хотел, а другие ездят. Хватает умишка. У нас же тут гаишников нет, штрафовать некому, вот и калымят иные умники. Наберут грибников полный короб и дуют на скорости. Только по нашим дорогам особо не разбежишься.
— А в Северухе что делаете?
— Я же сказал — ломаем. Мертвая деревня. Уж лет десять как. А избенок полно — и вполне справные.
— Пустые? — не поверил Генка.
— Ага, тут у нас полно брошенных деревень. Либо бомжики пришлые заселяют, либо совсем никого. А в Новоспасском буржуи поселок затеяли строить. Что-то вроде элитного курорта. Участки скупают атомные — чуть ли не с футбольное поле. Бассейны роют, стены — все, как в древних крепостях. Вот и появилась халтура. Разбираем старые избы на бревна, нумеруем и везем туда.
— Непонятно, — Генка потер ушибленную макушку. — Если буржуи, почему строят из бревен?
— А ты за них не переживай! Там всего хватает — и кирпича, и шифера, и бетона с мрамором. Только им ведь, глупышам, экзотику подавай. Чтобы, значит, подворье, как в старину, — с сарайчиками, мастерскими, банями… Флюгеры нашим дедкам заказывают, наличники, резьбу разную. Сейчас ведь модно в патриотов играться — вот и мудрят.
— Все равно странно. Зачем им старье? Могли бы новый лес заказать.
— Новый дороже стоит, это, во-первых. А во-вторых, глупые они, может, и глупые, а тоже понимают, что старое — оно проверенное. Труху, конечно, не возьмут, но и цилиндрованных бревен тоже не хотят. Понимают, что это полная чушь.
— А цилиндрованные — это как?
Валера не стал ехидничать — объяснил просто и доступно:
— Значит, пропущенные через специальные станки — вроде токарных. И бревна после такой обработки получаются круглые, как карандаши.
— Что же тут плохого?
— Плохо то, что нарушается структура дерева, — подкорковый слой, годовые кольца и все прочее. Шкурить-то стволы тоже нужно уметь. Целое искусство, брат! И класть бревна опять же надо с умом, не абы как. Раньше это умели, а теперь попробуй найди мастеров. Потому и разбираем избенки…
Гена кивал и глазел вокруг. Поле игривым кенгуру прыгало в окнах, скачками летело мимо. Макушкой парнишка больше не бился, однако за металлический поручень держался по-прежнему крепко.
Между тем лес стремительно приближался, терял сглаженность, превращаясь в неровную кардиограмму. Ногами уэллсовских марсиан справа вышагивали столбы. И не столбы даже, а сплошные восклицательные знаки. Впрочем, мелькали и опоры-«буквы»: А-образная. Л-образная, Г-образная, Т-образная. Словно кто нарочно решил поиграть с людьми в азбуку. Генка даже попробовал читать, но получалась форменная бессмыслица: а-т-а-а-л, т-г-т-а-т-а… Никаких тебе зашифрованных посланий, никаких советов. И кстати! Куда-то пропали провода! Черные и резкие, как линии в нотных альбомах, они были еще совсем недавно, это он точно помнил, а тут вдруг исчезли. Словно кто чертил, чертил по небу рейсфедером, а чернила взяли да кончились.
— Слушай, Валер, а где провода?
Водитель покосился в окно, передернул плечом.
— Известно где, в переплавке.
— А почему?
— Потому что алюминий это цветмет, стратегическое сырье. Или у вас в городе провода не воруют?
— Ну… У нас в основном банки пивные собирают.
— У вас — банки, а у нас — грибы, — пошутил Валера. — Ну и провода, понятно. Есть, конечно, и комбайны бесхозные, но они тяжелые, не доволочешь. А тут все просто, залез, перекусил, смотал — и в ближайший пункт металлолома.
Генка растерянно сморгнул.
— А как же тогда телефон, электричество?
— Да ты шутишь, бача! Кто тебе сказал, что у нас тут электричество есть? — у Валеры в глазах заплясали чертенята. — Это ты, верно, сказок начитался. Фантастики научной.
— Как же люди тут живут?
— А чего им не жить? — удивился Валера. — Воздух есть, вода не перевелась, репа с горохом растет. Живем как при Иване Грозном: лучины жжем, печками греемся. Кто побогаче, свечи закупает или керосинки.
Гена приуныл, и Валера хлопнул его по плечу:
— Не переживай! Ты ведь, наверное, ненадолго. Денек-другой, и обратно сдернешь.
— Да нет, я вроде как в ссылку. До конца лета.
— Ого! Декабрист, значит?
— Вроде того.
— Забавно… — грузовик с натугой взревел, одолевая крутой подъем. — А вот и твоя развилка, приехали, значит.
— Так быстро?
— А ты думал! Машина — зверь! — Валера качнул головой. — Видишь те руины?
— Ага.
— Наша бывшая МТС.
— Что, что?
— Уже и не знаете… — водитель усмехнулся. — Машинно-тракторная станция в переводе. Раньше здесь технику чинили — сеялки, веялки разные. Между прочим, везли со всего района.
— А теперь что?
— Теперь сам видишь — развалины, памятник старины, — Валера поморщился. — Как говорится, охраняется государством.
— Весело.