Слепые солдаты

Он задрал голову, стоя на верхней площадке лестницы — но не смог разглядеть в ночном небе человеческую фигурку, мешали зажегшиеся в превеликом множестве разноцветные фонари, полный набор для торжественной встречи.

Самое интересное, что в Горроте все обстоит гораздо хуже для тех, кто рискнет туда спуститься. Один бесшабашный дворянин спрыгнул на спор — и, рухнув камнем, разбился в лепешку. После чего никто уже таких экспериментов не повторял. Мало того, та же участь постигла и обычный летающий замок с автоматическим управлением, пущенный уже не развлекавшимися спорщиками, а восьмым департаментом. Замок рухнул, как камень, наполовину разрушившись. Никто после этого не посылал Стахору никаких нот и не требовал объяснений: ясно было, что в ответ придет исполненное искреннего недоумения послание: его величество решительно не понимает сути происшедшего феномена, к которому, конечно же, никто в Горроте не имеет ни малейшего отношения. Как это было в первый год появления Сварога, когда чья-то рисковая головушка в восьмом департаменте решила отправить в полет над Горротом брагант с экипажем. И получилась груда железа с трупами. И именно такое недоуменное послание пришло тогда от Стахора.

Сварог ругнулся про себя: ну да, такая уж страна природных феноменов — Горрот… Единственное, что удалось установить, угробив над Горротом еще несколько автоматических аппаратов — если защита Хелльстада простирается не более чем на лигу в высоту и всякого человека, либо летательный аппарат или замок без всяких повреждений попросту относит к границам, то в Горроте на высоте трех лиг воздух словно перестает удерживать людей, летательные аппараты, замки, и они рушатся вниз. Держась выше, над Горротом можно летать, пока не надоест, но системы слежения все равно остаются слепыми. Вот в этом плане с Хелльстадом обстоит точно так же: держась повыше лиги, над ним можно летать сколько угодно, но системы наблюдения не работают, даже обычная оптика (пробовал не раз) отказывает, стекла биноклей и подзорных груб словно покрываются непроницаемой серой пленкой (в Горроте с оптикой обстоит, кстати, точно так же, разве что вместо серого тумана — мельтешение белых снежинок…)

Ага! Знакомая фигурка, типично женским движением придерживающая подол короткого платья (когда так спускаешься в платье, подол в полном соответствии с законами природы взметает вовсе уж неприлично), опустилась на землю возле нижней ступеньки. Сварог сбежал вниз, крепко обхватив Яну, стал отчаянно целовать ее лицо так, словно в следующий миг ее могли навсегда вырвать у него из рук. Она не сопротивлялась, в переплетении разноцветных огней казалась прелестнее, чем когда-либо.

Чуть погодя все же легонько забарахталась. Сварог понял и отпустил ее, не сводя глаз.

— Откуда столь бурные страсти? — спросила она то ли насмешливо, то ли недоуменно.

— Соскучился, — сказал Сварог, не отпуская ее тонкой талии.

Яна пожала плечами:

— Два дня не виделись…

— А что, за два дня нельзя чертовски соскучиться?

— Пожалуй, — она лукаво прищурилась. — Что, я и правда на тебя так действую?

— Сама видишь, — сказал он.

— Приятно слышать… Пустишь переночевать? Как в той сказке про принцессу и дровосека?

— Конечно, — сказал Сварог. — Ты почему не предупредила? Тебя, конечно, моментально засекли в воздухе, но мало ли что… Тут есть тупые создания, которые и меня в грош не ставят, иногда вразумлять приходится…

— Но возле самого замка они ведь не рыщут?

— Да нет, — сказал Сварог не без самодовольства. — Давно отбил охоту.

— Меня твои твари не пугают нисколечко. Если что, узлом завяжу, честное слово…

Вполне могло оказаться, что она нисколечко не шутила.

— Не веришь? — словно бы даже с некоторой обидой спросила Яна.

— Да верю… И все равно, трудно было предупредить?

Яна безмятежно улыбнулась:

— А может, я хотела внезапно застать соперницу…

— Ну да, — проворчал Сварог. — Их тут сейчас видимо-невидимо, с визгом по шкафам прячутся…

— Ну, не дуйся, я же шучу.

— Да я понимаю…

— Что ты на меня смотришь как-то странно?

Ну как ей было сказать, что он сейчас видит перед собой не очаровательную молодую женщину, а глупенькую девчонку, с пылающими ушами выходящую из задней комнаты в спальню балерин, и за спиной у нее торжествующе ухмыляются вежливые подлые мальчики?

— Да нет, ничуть не странно, — сказал он насколько мог естественнее. — Пойдем?

Обнял ее за плечи и повел вверх по лестнице меж двух рядов ажурных фонарей, где синие перемежались с желтыми. На верхней ступеньке, обок входа, сидел Золотой Кот — в позе обычной кошки, разглядывая гостью.

— Ой, какая прелесть! — воскликнула Яна, приостановившись. — А раньше я ее у тебя не видела? Ее погладить можно?

— Пожалуй, не стоит, — сказал Сварог. — Видишь ли, это не кошка, это, собственно, министр тайной полиции…

— Разыгрываешь?

— Поприветствуйте гостью, — распорядился Сварог.

Кот проворно взмыл на задние лапы, приложил левую к груди и раскланялся:

— Добрый вечер, прекрасная дама. Его величество говорит чистую правду: я действительно исполняю в королевстве примерно такие функции…