Слепой. Выстрелы в темноте

Второй услышал по сотовому предупредительный возглас точно в тот момент, когда и так все понял. Он успел нажать на спусковой крючок, но Слепой, вылетая вслед за выбитой дверью, прогнулся в воздухе, как прыгун в высоту, – пуля пролетела почти на полметра выше цели.

Глеб рассчитал падение, и пальцы сразу ухватили его собственный «TT». Дуло с насадкой уже смотрело в нужную сторону, времени целиться не было – противник второй раз жал на спусковой крючок. Глеб просто поймал нужную фазу в движениях своей руки и успел выстрелить первым.

Противник сделал свой выстрел с едва уловимым опозданием, когда пуля уже попала ему в голову. Мышечная конвульсия чуть сбила прицел, и пуля ударила в стену, хотя на этот раз «просквозила» гораздо ближе к цели, чем в первый. Возможно, третья попытка оказалась бы еще более удачной, но шанса на нее противник Сиверова не получил.

Вскочив на ноги, Глеб побежал к лестничной площадке. Ему нужно было вырубить свет не только здесь, в коридоре, но и во всем здании. Поэтому он не стал трогать автоматический выключатель на щитке. Выстрелом в упор он перебил силовой провод у самой клеммы так, чтобы оголенный конец замкнуло на «землю». От короткого замыкания посыпались искры, и весь дом, включая коридоры, надежно погрузился в темноту. Теперь Глебу не было равных.

Глава тридцать третья

– Твою мать! Брателло! – крикнул Поручик.

Стоявший неподалеку Вирус тоже приник к щели между досками и успел увидеть знакомое лицо. Через секунду Брателло пропал из поля зрения, хоть и катил на велосипеде не слишком резво.

Немедленно доложили Плащу, ожидая, что тот отдаст команду догнать водителя как можно быстрей. Может, не сразу затащить его на «объект номер два», но по крайней мере назвать место, объяснить, как и когда лучше попасть к своим.

Плащ отреагировал совсем не так. Услышав о Брателло, он нахмурился и молча кивнул.

– Рвануть за ним? – уточнил в недоумении Вирус. – Будет сейчас болтаться в непонятках. Еще захомутают.

Плащ дал знак подождать и отправился к себе, побыть в одиночестве.

– Что с ним? – спросил Вирус у Поручика.

Тот пожал плечами. Вскоре уже вся команда знала о появлении на горизонте пропавшего приятеля. Значит, все-таки жив и на свободе. Сообразил, что все остальные переехали в Пушкино или носом ткнулся в опустевшее убежище.

Никто не понимал, почему Плащ не отдал команду догнать Брателло. Один только Сыч заявил:

– Шеф знает, что делает.

– Чего он, по-твоему, ждет?

– Ничего. Он вообще не собирается приглашать сюда водилу.

– То есть? А если прихватят человека?

– А если уже прихватили? Если он раскололся насчет Пушкино, и его теперь заставили кататься по улицам в расчете на нашу братскую солидарность?

– Ждут, когда мы среагируем? – нервно облизнул губы Вирус.

– Сообразил наконец. А шеф сразу понял. На то он и шеф.

– Можно ведь как-то определить, подстава это или нет.

– Ты можешь, глядя в щелку?

– Не знаю.

– То есть не можешь. Значит, рисковать нельзя.

– Пусть шеф меня выпустит, я разберусь – с этой инициативой Бубен немедленно отправился «на прием».

Его предложение не вызвало у Плаща никакого энтузиазма.

– Сейчас не до жиру.

– Тогда как? Вдруг ребята снова его заметят под окнами?

– Никак. Терпеть.

– Ты серьезно думаешь, что Брателло могут водить на веревочке?

Плащ ничего не ответил. Только взглянул в упор на Бубна, отчего рыжие искры в его глазах быстро погасли. Бубен явственно ощутил холодок, исходящий от шефа, от его массивного и гладкого, будто выточенного из мрамора, лица, – тот холодок, который мог бы исходить в промозглый осенний день от статуи под открытым небом или от барельефа на надгробии.

– Ну, я пошел.

Тихо притворив за собой дверь, он вернулся к остальным.

– Ну? – спросили его.

– Шеф прав. Нельзя продешевить.

Из всех членов банды Бубен был самым независимым. Не потому, что меньше других уважал и боялся Плаща, а по самой своей сути одиночки. Если уж Бубен не хочет возникать по поводу, куда лезть другим?

Через час после первого своего появления Брателло снова прокатил мимо на велосипеде. На этот раз его увидели все, кроме Плаща и Поручика, который раскладывал на столе еду. Увидели, потому что постоянно подходили к фасадным окнам, смотрели сквозь щели между досками на освещенную солнцем улицу. Никого даже не пришлось подзывать, когда появился Брателло, бесшумно, как привидение, скользя в промежутке между порожним грузовиком и лесовозом с бревнами.

Даже на таком расстоянии все заметили что выглядел товарищ дерьмово – краше в гроб кладут.

– Бледный как смерть. Неужто так вымотался?

– Не понял разве? Поцарапали его. Не засек, как он руку держал?

– А смотрел сюда.

– Прикидывал, можем мы залечь в таком доме или нет?

– Да он, наверное, на все дома подряд так глядит… С тоской.

– Проще было бы заглянуть, проверить.

Неужели Плащ остался бы при своем убеждении, даже если б Брателло в прямом смысле постучал в ворота? Неужели не дал бы команды старику сторожу придержать овчарок?