Слепой в зоне

– Вы мне нравитесь все больше и больше – как охранник, естественно.

– Это закономерно.

– В каком смысле? – Анжелика повернулась к нему спиной и, хотя сама прекрасно могла застегнуть лифчик, попросила сделать это охранника.

– Хорошие хозяева и хорошая обслуга в общем-то ничем не отличаются друг от друга.

– Я не совсем поняла вас…

– Хороший хозяин относится к обслуге, как к дорогой мебели.

– Да, именно так я и поступаю.

– И я для себя однажды сделал открытие; если ты кому-то служишь, то должен поступать точно так же по отношению к тем, кто платит тебе.

– Относиться ко мне, как к мебели?

– Как к очень дорогой хозяйской мебели, – наконец-то позволил себе улыбнуться Владимир Петрович. Он улыбнулся потому, что знал, теперь его поймут абсолютно правильно. Его руки по-прежнему были холодны, и никакой пульсации крови в кончиках пальцев не ощущалось.

– Едем, – наконец произнесла Анжелика, когда уже подкрасила губы. – Если что – нас подстрахуют, но особенно рассчитывать на это не следует.

Глава 21

Джип, принадлежавший Шанкурову, стоял в том же месте, что и утром, невдалеке от скверика, въехав двумя колесами на узкий тротуар, тянувшийся вдоль серого бетонного забора. Надзиратель увидел его, лишь только повернул из-за угла. Он ожидал найти Анжелику Шанкурову в глубине сквера, но на этот раз ошибся. Женщина махнула ему рукой, приоткрыв дверцу машины:

– Сюда, пожалуйста.

Всего лишь секунду надзиратель колебался. Улица была пуста, заднее и боковые стекла в джипе тонированные. Никто его не увидит, если будет проходить мимо. Он быстро уселся на заднее сиденье рядом с Анжеликой, захлопнул за собой дверцу.

– Вы принесли деньги? – спросил он прежде, чем Анжелика успела о чем-нибудь поинтересоваться. Он понимал, если скажет, что Шанкуров отказался воспользоваться радиотелефоном, его гонорар может –"накрыться". Во всяком случае, он сам поступил бы именно так.

– Да. А телефон с вами?

– Со мной.

У надзирателя отлегло от сердца. Значит, женщина и не рассчитывала, что Аркадий Геннадьевич позвонит ей. Скорее всего, звонок касался каких-то дел, о которых она толком сама не знала. Можно получить деньги, отдать телефон, а потом пусть разбираются – почему это вдруг банкир отказался говорить.

Надзиратель открыл портфель, запустил в него пятерню. Именно в этот момент Владимир Петрович, сидевший за рулем, вскинул руку в перчатке и со всей силы вогнал в загривок надзирателю остро отточенную отвертку. Тот даже не успел вскрикнуть, не успел понять, что же с ним произошло. Он вздрогнул, напрягся, затем обмяк и завалился боком на сиденье. Пластмассовая желтовато-прозрачная ручка отвертки торчала из его шеи.

Анжелика побледнела и отодвинулась в сторону, боясь испачкаться, но крови почти не вытекло – с такой силой, а главное, так резко вогнал Владимир Петрович отвертку в жертву.

Женщина глубоко вздохнула:

– Скажите мне, что это не зря.

– Его должны найти потом, обязательно с трубкой, чтобы не было сомнений…

– Да, я сама об этом говорила, – Анжелика прикрыла рот ладонью.

– Выйдите, – попросил охранник, – и постойте возле забора. Если кто будет идти – дайте знать. Анжелика хлопнула дверцей и процокала каблуками, пройдя вдоль забора. Она стояла на углу и нервно курила, теребя тонкий кожаный ремешок сумочки. Владимир Петрович тем временем перебросил мертвого надзирателя через спинку сиденья в задний отсек джипа. Вышел на дорогу и, подцепив монтировкой, сдвинул крышку с канализационного люка, потом распахнул заднюю дверцу машины.

Всего секунд пять понадобилось ему на то, чтобы сбросить в колодец мертвого надзирателя и его портфель, в котором лежал радиотелефон. Крышка быстро встала на прежнее место. После этого Владимир Петрович коротко махнул жене банкира ладонью, позволяя вернуться.

Анжелика села в машину, на этот раз спереди. Она опасалась посмотреть на заднее сиденье, в салоне ей чудился запах крови. Владимир Петрович оставался все так же бесстрастен, как и тогда, когда глядел на обнаженную грудь женщины, как и во время игры в карты, независимо от того, выигрывал он или проигрывал.

Устроившись за рулем, он стащил с рук перчатки, включил зажигание.

– Все отличное-ободряюще подмигнул он Анжелике, – Все сегодня получится, это я обещаю.

– Обещать можно все, что угодно, – через силу улыбнулась она подрагивающими губами.

– Нет, как я обещаю, так и будет.

– Да, дороги у нас назад нет, – пробормотала Анжелика, – поехали, – она посмотрела на часы. – У нас в запасе еще три часа, ровно три часа.

– Куда?

– Я покажу.

Машина проехала один квартал, второй, третий… Глядя на Анжелику, Владимир Петрович догадался: она еще не знает толком, куда ехать, просто что-то высматривает. Но это не его дело, свое дело он сделал. У него тоже оставалось три часа до самого основного, самого главного…

– Езжай в конец улицы и развернись.

Владимир Петрович, прилежно соблюдая правила, проехал перекресток, включил указатель поворота и развернулся на широкой улице, там, где сплошная линия разметки переходила в прерывистую, и медленно поехал в обратном направлении.

– Останови возле парикмахерской.