Слепой. Обратной дороги нет

Об одном только Степан Денисович Борисыча попросил: чтобы участие его в этом деле по возможности осталось в секрете. Очень ему не хотелось подаваться на старости лет в бега, жить, как дикому зверю, от каждой милицейской фуражки шарахаясь. И Борисыч, душа-человек, пошел навстречу: твердо пообещал, что, как бы дело ни обернулось, Степа Тарасюк чистеньким останется. «Не волнуйся, Степан Денисович, – сказал он, – есть у меня проверенный способ репутацию твою сохранить». А какой такой способ, не сказал. Ну, да ему виднее. Если разобраться, лишняя информация тоже ни к чему: меньше знаешь – крепче спишь.

Задумавшись, Тарасюк перестал следить за рукой. Ножовка вильнула, и полотно, уже до половины вгрызшееся в серый чугун, лопнуло с негромким щелчком. Степан Денисович выругался, выбросил обломки и отыскал на полке новое полотно. Оно тоже было побито крапинками ржавчины, но им ни разу не пользовались, и Тарасюк обнаружил, что дело пошло намного веселее. Через каких-нибудь десять минут отделившийся от ручки чугунный шарик с глухим стуком упал на верстак, а оттуда на пол. Он едва не угодил Степану Денисовичу по пальцам, но тот вовремя отдернул ногу, только теперь обнаружив, что слесарил в домашних шлепанцах. Мысль о выволочке, которую устроит ему за это жена, возникла было по привычке, но тут же отошла на задний план и там, на задворках сознания, тихо испустила дух.

Отложив ножовку, он взял напильник и старательно обработал им срез металла, чтобы не оцарапать ладонь острыми краями. Было это, в общем-то, не так уж обязательно, однако, взявшись за дело, Степан Денисович привык доводить его до конца – обстоятельно, с умом.

Затем он вышел из гаража и направился к машине, где в бардачке лежал моток синей изоленты. Если обмотать ручку гантели изолентой, тогда, во-первых, точно не поранишься, а во-вторых, гладкое железо не будет скользить в ладони.

На полпути он остановился, подумал секунду и решительно повернул к дому. Изолента – это, конечно, хорошо, но на ней ведь остаются отпечатки пальцев! А если взять из аптечки медицинский пластырь, которым жена вечно заклеивает мозоли на пятках, будет еще лучше. Степану Денисовичу доводилось видеть по телевизору, что так делают некоторые бандиты, отправляясь на мокрое дело – просто заматывают пластырем чуть ли не весь пистолет, вплоть до спускового крючка. Стрельнул, выкинул, и дело в шляпе – ни одна собака не докажет, что ты хоть когда-нибудь брал эту гадость в руки.

Через десять минут работа была окончена. Ушел весь пластырь, зато колотушка получилась что надо – тяжелая, прикладистая, очень удобная. В руке она лежала, как влитая; ею сразу хотелось тюкнуть кого-нибудь по темечку. Степан Денисович даже всерьез задумался, не опробовать ли ему эту штуковину на драгоценной Оксане Даниловне, но решил, что руки марать все-таки не стоит. Ну на кой ляд это ему сдалось – убивать жену? Ей-то что, помрет, и весь разговор, а ему потом с телом возись, сказки рассказывай, как она с лестницы в погреб навернулась… Гораздо лучше будет сделать так, как он задумал с самого начала: уехать втихаря, оставив ее ни с чем, без дома и без денег. Это ей, змее ядовитой, хуже смерти покажется. Она ж себя умнее всех считает, вот пускай и убедится, чего он, ум ее хваленый, стоит!

Степан Денисович выволок из-под верстака кусок старого, в черных масляных пятнах, ветхого брезента и сапожным косым резаком распорол его надвое: один кусок поменьше, другой побольше. В маленький кусок он завернул свою колотушку и спрятал ее до поры в груде хлама под нижней полкой стеллажа, а в большой сложил отходы производства – отпиленный шарик и ставшую ненужной без пары вторую гантель. Кое-как смахнув туда же чугунные опилки, Тарасюк связал углы брезента и сунул получившийся мешок под верстак. Теперь можно было привести себя в порядок: помыть руки, почиститься, выпить вина и выработать наконец четкий план предстоящих действий. Потому что колотушка – это хорошо, но воспользоваться ею надобно с умом, чтоб по недосмотру не засыпаться в самом начале.

Дымя зажатой в углу рта сигаретой, Тарасюк мыл руки под прибитым к стене гаража умывальником, когда со стороны улицы его окликнул детский голос.

– Дяденька Степан Денисович, а дяденька Степан Денисович!

Повернув голову, Тарасюк увидел пацана лет двенадцати, что жил, кажись, на соседней улице. Пацаненок стоял у калитки, держась одной рукой за ее верхний край, а другой придерживая за рога облезлый, слишком высокий для него велосипед.

Глава 7

Таможенник в аэропорту Борисполя долго изучал документы, с сомнением крутил обгоревшим на солнце носом, но придраться было не к чему: бумаги оказались в полном порядке, а багаж молодых, спортивного вида, смуглых ребят не содержал в себе никакой контрабанды. Футбольная команда из Албании с красноречивым названием «Тирана» прибыла в полном составе, с запасными игроками, тренерами и массажистами, для проведения серии товарищеских матчей с командой Одессы.