Слепой. Обратной дороги нет

А оно у Степана Денисовича с некоторых пор было такое, что даже его Оксана Даниловна, которую, бывало, не удавалось заставить замолчать никакими средствами, предпочитала помалкивать и вообще держалась от супруга подальше. Он то молчал, никак не реагируя на ее скрипучие монологи, как будто не с мужем она разговаривала, а с печной заслонкой, то вдруг взрывался, как целая бочка пороху, и вполне мог запустить в голову чем-нибудь тяжелым. Третьего дня так и вышло; правда, Оксана Даниловна успела увернуться, и новенький электрический утюг фирмы «Ровента», вместо того чтобы пробить ей череп, высадил стекло в двери гостиной. Осколки жена подмела и выкинула, а остатки стекла так и торчали на прежнем месте, кривые и острые, как клыки. Третий день торчали, а Степану Денисовичу и дела не было…

Смотреть «Маски-шоу» стало уже совсем невмоготу. Тарасюк взял пульт дистанционного управления и, точно зная, что это не поможет, принялся переключать каналы. Каналов было уйма, но шла по ним какая-то сплошная чепуха. Первым делом он наскочил на программу про то, как в Виннице разоблачили и повязали группу милиционеров-оборотней. Про это Тарасюку смотреть, понятное дело, не хотелось, и он сердито ткнул пальцем в следующую кнопку.

Тут целовались, и не только. А главное, кто этим занимался-то? Китайцы, вот кто!

– А, чтоб тебя, – сквозь зубы произнес Степан Денисович и переключился на следующий канал.

Здесь показывали морской торговый порт – не Ильичевский, а какой-то заграничный, но разница была невелика. Какие-то люди бегали между горами тюков и штабелями ящиков и палили друг в друга из автоматического оружия. Потом камера показала стеклянную будку у въезда на территорию портовых складов. Стекла в будке были выбиты все до единого, а на полу среди залитых кровью осколков лежал убитый охранник в форменной одежде, с револьвером и дубинкой на боку.

– Да вы сговорились, чи шо?! – прорычал Степан Денисович и переключился обратно на «Маски-шоу».

Оказалось, что тут уже идет реклама: налоговые полицейские уговаривали Степана Денисовича заплатить налоги и спать спокойно.

Поняв, что проклятый ящик сегодня явно задался целью довести его до белого каления, Степан Денисович выключил его, встал и, шаркая домашними тапочками, отправился на кухню. Здесь он нацедил себе стаканчик домашнего вина из пластиковой бутылки, залпом его осушил, прислушался к своим ощущениям и понял, что не вино ему нужно, а водка, да и та вряд ли поможет.

Как и Глеба Сиверова, Степана Денисовича звали в поход гремящие барабаны. Только Тарасюк не хотел отправляться ни в какие походы. Да, он собирался бросить жену; это, конечно, тоже своего рода поход, но нельзя же сравнивать! Оставить с носом глупую бабу – это же совсем другое дело! Тоже, конечно, не очень-то красиво, но об этом пускай говорит тот, кто с ней не жил. Вот если бы убить требовалось ее, тогда было бы о чем подумать. Свои «против», конечно, и тут имеются, но ведь есть же и «за»! И чем дольше с этой грымзой живешь, тем больше этих «за» становится…

Но в том-то и беда, что убивать Оксану Даниловну не требовалось. Ни к чему это было, поскольку смерть ее, говоря научным языком, не принесла бы никакого экономического эффекта. Да еще пришлось бы тратиться на похороны, а это уже не положительный экономический эффект, а, наоборот, отрицательный. Но зато ее, язву, Степан Денисович взял бы к ногтю не без удовольствия. Да и она, видать, это чуяла, потому как дома теперь старалась бывать как можно реже. Вон и сейчас нету – к куме, видишь ли, пошла, телевизор смотреть. Как будто это невидаль какая-то – телевизор. Как будто своего нет…

Ну, ушла, и леший с ней. Без нее спокойней. А как насчет дела-то?

Кряхтя, Степан Денисович налил себе второй стакан вина и выцедил его весь до капельки. Легче все равно не стало. Идти в магазин за водкой не хотелось, а в доме беленькой не водилось, потому что Оксана Даниловна считала лишним тратиться на водку, когда в подвале полным-полно своего виноградного вина. Если бы водка, скажем, требовалась ей, она бы нашла сто причин, по которым в хозяйстве без водки – полный зарез. Буфет бы сверху донизу бутылками заставила и считала бы, что так и надо. А то, чего хочется мужику, хозяину, – это, понятное дело, баловство и полный, окончательный алкоголизм…

Сука.

Закурив сигарету, Степан Денисович предпринял ревизию кухонного хозяйства, хотя и без ревизии знал, что того, что ему требуется, здесь нет. Нет, искал он вовсе не водку, а что-нибудь такое… ну, словом, оружие какое-нибудь.

Ясно, оружие у него имелось – табельный пистолет системы Макарова, как у всех нормальных людей. Но это же надо совсем сойти с ума, чтобы… ну, того… в общем, из табельного. Нельзя, что ты! И думать не смей. Во-первых, баллистическая экспертиза, а во-вторых – шум, без которого велено обойтись.