Слепой Агент

Когда мы обменивались рукопожатием, он вцепился мне в локоть, наклонился, чтобы заглянуть мне в глаза, и спросил:

— Ты на меня не сердишься?

— Нет.

— Точно? Нет, ну мало ли… Ну, тогда все, давай беги!

Проскочив тяжёлые портьеры, я попал в тёмный холл. Гардероб располагался направо, но там Натальи не было.

Я повернулся и столкнулся с Эдиком.

— Привет, — радостно сказал он, приближаясь. — Вот я и встретил тебя, козлина безрогая! Да-а-вно мне этого хотелось.

Самым здравым решением было бы сделать шаг назад, где на помощь пришёл бы Антон.

— Ха, ты думал, я уйду? Да вот х… тебе, я давно нашей встречи ждал!

Эдик замер передо мной, ухмыляясь и держа руки за спиной, и вдруг ударил меня ногой в голову.

Направь он удар чуть пониже, я улетел бы в зал, прихватив с собой бархатные портьеры и опрокинув столики. Но я успел дёрнуться, и рифлёная подошва тяжёлого ботинка только царапнула меня по скуле, сильно, но не причинив вреда.

Я рывком сократил расстояние и врезал правой в открытый подбородок левый боковой, чуть сместился и саданул правым крюком в нос. Я успел заметить, как от моих ударов физиономия Столяра обмякла и полиняла, но порадоваться успеху не смог.

Одно из двух: или я не уследил за его ногами, а он действительно умел ими работать, или в холле оказалась лошадь.

Во всяком случае, эффект был именно такой: будто здоровенный мерин лягнул меня под рёбра.

Дальнейшие события я помню смутно.

Помню, что меня приводили в чувство в какой-то комнате, и вокруг суетилось много людей, а мне было плохо, очень плохо, и я лежал в кресле, почему-то без пиджака, и мне хотелось крикнуть, чтобы они выключили эти чёртовы прожекторы, которые понаставили на каждом углу, но я не мог этого сделать и продолжал страдать от яркого света, не догадываясь закрыть глаза.

Окончательно я пришёл в себя только в машине Красильникова. Я лежал на заднем сиденье, небрежно укутанный собственным пальто, и мне очень не хотелось двигаться, я боялся, что все мои внутренности вывалятся, сделай я хоть какое-то движение. Анжела сидела рядом с Антоном, сбросив обувь и уперев ноги в панель приборов, и что-то тихо рассказывала. К словам я не прислушивался, уставился на её коленки, пока она не обернулась.

— О-о, наш герой пришёл в себя. — Она перегнулась назад и положила холодную ладошку мне на лоб. — Болит?

— Немного.

— Что ж ты так… неосторожно? — Она вернулась в прежнее положение и поправила шубку, прикрывая ноги.

— Главное не победа, а участие, — пробормотал я. — Который час?

— Полдвенадцатого, — отозвался Антон.

Я вздохнул. Это ничего мне не говорило, я абсолютно не помнил, когда случилась драка.

Машина сбавила скорость, затряслась на гравийном покрытии и опять выбралась на асфальт, громыхнула под колесом крышка люка, и мы остановились. Я открыл глаза. Мы были около моего дома.

— Пошли, я тебя провожу.

Антон довёл меня до квартиры. Я не мог справиться с замками. Он отобрал у меня ключи, провёл через коридор и уложил на диван в комнате. Пальто потерялось где-то по дороге, а пиджак, который опять оказался на мне, был спереди мокрым. Печальные последствия обильной выпивки и удара в живот. Надо было вместо костюма купить бронежилет.

— Я милицию не стал вызывать. — Опустив руки в карманы пальто, Антон прохаживался по комнате. — Все равно Столяр успел удрать. Потом с ним разберёмся, не денется он никуда. Да и в кабаке возражали, не хочется им лишнее внимание к себе привлекать. Охрана их прокололась, один всегда должен в вестибюле стоять… За ужин мы, само собой, ничего им не должны.

— Где Наташка?

— Извини, я адреса её не знаю. А когда тебя нашли, её и близко не было. Скажи номер, я позвоню.

— Дай телефон, я сам.

— Лежи, рано тебе самому…

Антон подсел к телефону, я назвал ему номер, и он позвонил.

— Алло, это Наташа? Добрый вечер, это Антон, мы с вами виделись совсем недавно. Нет, просто мы переживаем, как вы добрались… Понимаете, у Федора получился… э-э… конфликт с тем молодым человеком, который подходил к нашему столику. Нет, она здесь абсолютно ни при чём! А…

Он обескураженно посмотрел на меня:

— Повесила трубку.

— Не надо было ей звонить. — Я прикрыл глаза.

— Извини. Я хотел как лучше. По крайней мере, она дома, и с ней все в порядке. Чем тебе ещё помочь?

— Ничем.

— Тогда я пойду. Извини, во всём этом и моя вина есть… Потом разберёмся, хорошо?

Когда он дошёл до дверей, я позвал его:

— Антон!

— Да?

В комнату он не вернулся, остался стоять где-то в коридоре.

— Ты с самого начала знал, что я попаду во внутренний отдел?

— Да.

— Скотина ты!

— Спасибо. Что-нибудь ещё?

— До свиданья.

— Дверь закроешь?

— Захлопни. Никто меня грабить не станет.

Щёлкнул замок, Антон почему-то не уходил.

— Федор, — тихо позвал он меня через несколько секунд.

— Да!

— Извинись за меня перед Наташей. Что так получилось…

— Обязательно.

* * *

В понедельник утром Марголин приехал ко мне домой. Как и Красильников, он прошёлся по квартире, поигрывая ключами в кармане пальто, хмыкнул, заметив брошенный в кресло новый мой пиджак, и присел на диван:

— Собирайся, есть новости. Лучше сам все увидишь.