Слепящий нож

– Я не хочу, я требую. Вы возьмете с собой Черного гвардейца. По моему выбору. Я не знаю, в чем состоит ваша миссия, но куда может пойти один, могут пойти и двое. Прошу заметить, что для меня было бы гораздо предпочтительнее, если бы вы взяли с собой целую бригаду, но я человек благоразумный.

Фактически это действительно было гораздо более умеренное предложение, чем Гэвин ожидал. Может быть, командующий не настолько хороший политик, как казалось Гэвину? Видимо, вся его мыслительная энергия уходит на изобретение более эффективных способов убийства и на упражнения в политике просто не остается времени. Железный Кулак, конечно же, имел в виду отправиться с Гэвином самолично. Разумеется, это невозможно; подумав о том, сколько работы ему предстоит, чтобы возродить и обучить Черную гвардию, командующий и сам это поймет. Но будет уже поздно.

– Согласен, – быстро отозвался Гэвин, пока его собеседник не передумал.

– В таком случае мы договорились.

Железный Кулак протянул руку, и Гэвин взял ее. Это был древний парийский обычай скреплять сделки, в последнее время почти не использовавшийся. Однако командующий сжал ладонь Гэвина и поглядел ему прямо в глаза.

– Мне уже поступил запрос на выполнение этого задания, – сообщил он.

«Невозможно! Я ведь даже не говорил ему, что собираюсь куда-то…»

– От Каррис, – добавил Железный Кулак. И улыбнулся, блеснув зубами.

«Ублюдок!»

Глава 7

Кип сидел в секретарской кабине, нервно теребя повязку на левой руке, пока Железный Кулак и Гэвин разговаривали на балконе, выходящем на корму корабля. Сперва его посадили спиной к стене, разделявшей его помещение и каюту Призмы, но в какой-то момент, решив, что наслушался вдоволь, он тихонько переместился за стол одного из секретарей, подальше от стены, чтобы никто не подумал, что он подслушивает.

Черный гвардеец! Он! Это все равно что выиграть состязание, даже не зная, что ты был в списке участников. Пока что Кип не особенно думал о своем будущем; он полагал, что следующие несколько лет своей жизни проведет в Хромерии, а дальше видно будет. Но Черная гвардия… самые крутые люди, которых он знал, были гвардейцами: Каррис и Железный Кулак.

Дверь каюты отворилась, и командующий вышел наружу. Он бросил на Кипа короткий взгляд. Взгляд, в котором сквозило неодобрение. И мальчик моментально сообразил, что его навязали командующему, – тому было вовсе ни к чему, чтобы жирдяй Кип дискредитировал его организацию. Его сердце упало так резко, что, должно быть, в палубе остался дымящийся кратер.

– Призма хочет тебя видеть, – сообщил Железный Кулак. И вышел.

Кип встал, чувствуя, как дрожат его колени, и вошел в каюту.

Призма Гэвин Гайл, человек, который возвел Стену Яркой Воды и сразился с морским демоном, который топил пиратские корабли, громил армии врагов и усмирял сатрапов – одним словом, его отец, – поглядел на него с улыбкой.

– Кип! Как ты себя чувствешь? Ты давеча творил настоящие чудеса. Иди-ка сюда, мне надо посмотреть в твои глаза.

Чувствуя внезапную неловкость, Кип следом за Гэвином прошаркал на балкон. В ярком утреннем свете Гэвин пристально вгляделся в радужные оболочки Киповых глаз.

– Несомненный зеленый ореол. Поздравляю! Больше никто не примет тебя за обычного человека.

– Да… здорово.

Гэвин благосклонно улыбнулся ему:

– Я знаю, к этому сперва трудно привыкнуть. Как тебе уже наверняка говорили, в этом сражении ты использовал очень много магии, Кип. Очень много. Зеленый голем… мы больше даже не обучаем этой технике, потому что обычно цветомаг способен за всю свою жизнь создать не больше двух-трех. Это с невероятной скоростью сжигает силы извлекателя – а также его жизнь. Такая сила опьяняет, но относись к ней с опаской. Ты видел нескольких величайших цветомагов мира за работой, но это еще не значит, что ты способен на то же, на что и они… Впрочем, я, кажется, взялся тебя поучать! Прошу прощения.

– Да нет, ничего. Это ведь как раз…

«…Как раз то, что обычно делают отцы». Кип не произнес этого вслух, сглотнув внезапно образовавшийся в горле комок.

Гэвин поглядел поверх морских волн на следовавшую за ними флотилию. Его взгляд был невеселым, задумчивым. В конце концов он начал снова:

– Кип, мне придется поступить с тобой несправедливо. Я не смогу провести с тобой столько времени, сколько ты заслуживаешь – сколько я тебе задолжал. Я не смогу поделиться с тобой всеми секретами, которые хотел бы тебе передать. Не смогу познакомить тебя с твоей новой жизнью, как мне бы хотелось. Ты сам предпочел, чтобы тебя знали как моего сына, и я уважаю твой выбор. Так тому и быть. Но будучи моим сыном, ты должен будешь выполнить определенную работу, и мне необходимо рассказать тебе, что это за работа. Рассказать сейчас, поскольку сегодня я отбываю. Я буду наведываться в Хромерию время от времени, но не часто. В любом случае не раньше следующего года.