Слепящий нож

В конце концов все разошлись по местам. Кип с Теей надели куртки и уселись. Здесь было шесть рабочих мест, к каждому из которых прилагались два студента, два стула, четверо песочных часов, четыре колокольчика, одно огромное – больше Кипова роста – зеркало и три зеркала поменьше.

– Вся Хромерия на протяжении дня вращается так, чтобы быть постоянно повернутой к солнцу, насколько это возможно, – продолжала рассказывать Тея. – Так что в основном наша задача в том, чтобы двигать зеркала вверх и вниз, следуя за движением солнца. Первое правило: никогда не трогай зеркала руками! Если возникает какая-нибудь проблема, мы вызываем полировщиков – у нас лучшие полировщики в мире, – и они приходят в ярость, если обнаруживают на поверхности отпечатки пальцев.

Однако как бы впечатляюще ни выглядели зеркала и системы блоков, не они привлекли внимание Кипа в первую очередь. В полу помещения имелось полдюжины больших отверстий: одна здоровенная дыра посередине, над которой располагалось шесть зеркал, и несколько других поменьше.

– Световые колодцы, – пояснила Тея, заметив взгляд Кипа. – Чтобы извлекатели на нижних уровнях могли всегда иметь достаточно света, даже если они находятся на темной стороне башни, а также по утрам и вечерам. Можешь заглянуть за край.

Ага, вот в чем дело: каждая команда при помощи своего большого зеркала посылала свет к другому большому зеркалу, укрепленному над центральным колодцем, а те зеркала уже перенаправляли эти лучи вниз.

Кип высунул голову над краем отверстия. Стены колодца, совершенно отвесные, были покрыты серебряными пластинами, отполированными до зеркального блеска, и уходили в бесконечность – в сиянии сконцентрированного солнечного света он не мог разглядеть дна.

Он увидел, как примерно четырьмя уровнями ниже в стене открылась секция, и в поток света вынырнуло зеркало, имевшее три стопы в поперечнике. Приглядевшись, он понял, что и дальше внизу другие зеркала так же собирали свет. Они располагались с точно выверенным сдвигом относительно друг друга, чтобы верхние не заслоняли свет нижним.

Сглотнув, Кип отступил назад. Конструкция была ошеломляющей, гениальной… а еще вокруг отверстий не было никаких ограждений, которые могли бы предохранить операторов зеркал от падения вниз.

Он вздрогнул: рядом зазвенел маленький колокольчик. Тея перевернула стоящие рядом с колокольчиком песочные часы и ухватилась за веревку над одним из меньших зеркал. Она потянула за рычаг, подсоединенный к храповику, и зеркало едва заметно повернулось. Эти боковые зеркала посылали свет в отверстия поменьше.

– Там находятся специальные лаборатории, а также апартаменты полихромов и Основных Цветов Спектра, – ответила Тея на незаданный вопрос Кипа. – Частных световых колодцев в каждой башне ограниченное количество, так что их отводят только очень важным персонам. Впрочем, наша работа не требует особенного внимания, по крайней мере после того, как к ней привыкаешь. Мы ничего не калибруем – это делают рабы, каждый день на рассвете они заново все устанавливают, после чего нам остается только подтягивать веревки каждый раз, когда зазвенит колокольчик. В команды назначают по два человека, чтобы мы не заснули, или на случай если нам нужно будет открыть окно, или для зенитного переключения.

– Для зенитного переключения. Ага, – повторил Кип, который понятия не имел, о чем она говорит.

Вначале работа показалась ему сложной, но очень скоро Тея уже позволяла ему самому тянуть за рычаги и переворачивать песочные часы.

– Кто-нибудь когда-нибудь падал в эти дыры? – спросил у нее Кип.

– Один парень упал в прошлом году в один из меньших колодцев. Пролетел четыре уровня до зеркала Синего люкслорда. Сломал спину, прожил еще шесть месяцев. И еще мне рассказывали, что несколько лет назад здесь подрались двое курсантов, и один столкнул другого в большой колодец. Мгновенная смерть. Парень клялся, что это произошло случайно, но ему не поверили.

– И что с ним сделали? – поинтересовался Кип.

– «Взгляд Орхолама».

Очевидно, лицо Кипа высказалось за него: «Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Опять».

– У основания моста на Большой Яшме есть специальная колонна… Знаешь, что такое «тысяча звезд»?

«Ага, это зеркальные башни, расставленные по всему городу».

– Конечно.

– Ну вот, все эти зеркала плюс все зеркала башен Хромерии направляют в эту одну точку. В полдень в фокус всех этих лучей помещают осужденного. После этого у цветомага есть выбор: либо изжариться, как муравей под лупой, либо начать извлекать. И тогда это все равно что попытаться загнать большую струю воды в тонкую соломинку: ты просто взрываешься.

– Это… звучит просто кошмарно.

– Никто не говорил, что должно быть весело. Ладно, пошли, нам пора на лекцию. Как по-твоему, сможешь ты прожить один день, не устроив нового инцидента?

Кип наморщил лоб: его не отпускала еще одна мысль.

– Погоди-ка. Мне казалось, что на Солнцедень все эти зеркала, эту «тысячу звезд», направляют на Призму?

– Ну да.

– И почему же тогда он остается в живых? – спросил Кип.

– Он же Призма. Он может все!

Глава 21

«Я никогда этого не смогу.