Слепень

— Да побойтесь Бога, Антон Филаретович! Нешто можно так, а?.. Красота-то какая, а вы — «на сковородку». Была бы весна, я бы сам их в Сипягин пруд выпустил. Пусть бы размножались, малёк бы пошёл. Нет-нет, без городской власти мы только дров наломаем. Как придём в управление, напишите отношение: так, мол, и так, в результате несчастного случая, причинившего смерть купцу первой гильдии Иванову Василию Фёдоровичу, посредством укуса скорпиона на Васильев вечер в канун нового, 1909 года…

В этот момент в фойе послышались чьи-то шаги.

— Видать, уже фельдшера подъехали на больничной карете, а наш эскулап до сих пор в чистописании упражняется. Тоже мне, письмоводитель нашёлся, — вздохнул Поляничко и повернулся к двустворчатой двери, ведущей в зал.

— Добрый день, господа.

— О! Господин присяжный поверенный! А вас каким ветром, позвольте полюбопытствовать, сюда занесло? — осклабился Каширин.

— Тем же, что и вас. Я ведь был среди гостей, и когда уходил, Василий Фёдорович был в добром здравии.

— И вероятно, в сильном подпитии, если столкнул крышку со стеклянного ящика, в котором сидели скорпионы. Они, окаянные, и повылазили. Один супостат добрался до спальни и ужалил бедолагу. Доктор нашёл этот укус, прямо в шею, — резюмировал Поляничко.

— Позвольте-позвольте, господа, но это же нонсенс! Они не могли самостоятельно выбраться из этого ящика.

— Да бросьте, господин адвокат, морочить нам голову! — Каширин махнул рукой и открыл портсигар. — Совершенно ясно, что купец заснул спьяну, а его питомцы с ним расправились. Вы вот упомянули, что были вчера в числе приглашённых, а говорят, тут в запрещённую «железку» резались на астрономические суммы. Вы в этом участвовали?

— Что за чушь! Мы с доктором Нижегородцевым играли в шахматы, остальные были заняты «Флиртом цветов». Игра есть такая. Цветы называли: ландыш, розу, генурис, простите, гинуру… — Ардашев вновь мысленно унёсся в прошлое.

1 января 1900 г., Египет, Каир, резиденция российского военного агента[6].

…Через сутки после своего удивительного спасения «австрийский археолог» пил чай в кабинете полковника Евстафьева.

— А всё-таки, Клим Пантелеевич, вы везунчик. Выпутались из такой ситуации! Британцы не простили вам утечки турецко-английского плана блокирования проливов Босфор и Дарданеллы и потому решили расправиться столь изуверским способом. Вместо яда добавили в коньяк снотворного и заживо замуровали в гробнице на кладбище мамлюков. Кстати, завербованного вами агента они прикончили. Но перед смертью долго пытали. Он-то вас и выдал.

— Вполне вероятно.

— Хорошо, что британцы вашего золотого мозера не забрали, не смародёрничали. Часики-то и спасли. Англичане всё предусмотрели, а вот не знали, что нас православных Господь в беде никогда не оставит, тем более на Васильев вечер. — Полковник подошёл к окну и, заложив руки за спину, спросил: — А скорпиона, думаете, они вам подбросили?

— Безусловно. Это очень опасный вид. Самый ядовитый. Так называемый палестинский скорпион, или генурис. К тому же в тёмное время суток он выходит на охоту, а днём, когда в пустыне стоит адская жара, отдыхает. Ночью ведь прохладно и запахи становятся острее, да и жертвы спят, к ним легче подползти незаметно и ужалить. Меня, как вы понимаете, англичане «хоронили» ночью. А в это время скорпион не стал бы искать укрытия в склепе.

— Что ж, послезавтра можете отправляться в Россию. В Александрию прибывает «Королева Ольга». Слава Богу, эта командировка для вас закончилась успешно. Благодарю за службу…

— А не разрешите ли, господа, осмотреть труп? — осведомился Ардашев.

— Да Бога ради, — запросто ответил Поляничко. — Только зачем? Или вы не верите в то, что укус скорпиона может быть смертельным?

— Так вы позволите? — настоял Ардашев.

— Прошу.

Клим Пантелеевич прошёл в спальную комнату.

Труп был раздет и лежал на кровати. Его исподнее покоилось рядом, на стуле. Трудно было поверить, что ещё несколько часов назад это мёртвое тело было живым человеком со своими страстями, заботами и мечтами. А теперь называлось просто — останки. Жизнь скоротечна, но ещё призрачнее граница перехода из одного мира в другой.

— А, Клим Пантелеевич! Пришли полюбопытствовать? Говорят, вы тоже были на этом празднике? — поинтересовался толстый, невысокий, с бегающими свиноподобными глазками и широким носом-картошкой человек. Звали его Анатолий Францевич Наливайко, судебный врач.

Присяжный поверенный кивнул и спросил:

— Место укуса не покажете?

— Да вот оно. Скорпион забрался спящему на шею, тот, видимо, решил его стряхнуть и получил укус. След характерный. И покраснение имеется. Я всё отразил в протоколе. Хотите прочесть?

— Пожалуй, я для начала осмотрю труп.

Адвокат обошёл тело и остановился у ног. Присев, он стал рассматривать подошвы умершего, а потом вдруг повернулся к доктору и спросил:

— Не одолжите мне лупу?

— Да, пожалуйста.

— Не кажется ли вам доктор, что на правой пятке след от укола шприцем? — Ардашев протянул ему лупу.