Слепая судьба

Луна яркая, ветер тихий, Листья деревьев свисают над окном. Мой маленький ребёнок, засыпай скорее, Спи, видя сладкие сны.

Сюэ Тао внимательно смотрела на Ван Лин и перебирала пальцами полы халата. Хун Синю вдруг стало тревожно, несмотря на тихий осенний вечер и успокаивающую мелодию.

— Госпожа, выпейте чаю. Не стоит так волноваться за вашего друга. Сложные практики отнимают много сил и времени.

Ван Лин вздрогнула и взяла пиалу, удерживая её запястьями. Но так долго держать было неудобно, и, залпом выпив чай, она поставила пиалу обратно, благодарно кивнув Сюэ Тао. Та улыбнулась и запела. Вокруг веранды стали собираться лисы, в темноте поблёскивали огоньки их глаз.

Луна яркая, ветер тихий, Колыбель мягко колышется. Моя малышка, закрой глазки, Спи, спи, видя сладкие сны.

Ван Лин качнулась в такт песни, Хун Синь заметил, что глаза её закрыты. Лисы подходили всё ближе. Ван Лин качнулась и рухнула на столик, на циновки закапал разлитый чай.

— Несите её в храм! — скомандовала Сюэ Тао.

— Что происходит? Что с ней? — закричал Хун Синь, бросаясь наперерез двум обернувшимся кицунэ.

— Спит. Господин Хун Синь, с вами хочет поговорить Тенко, — сказала Жолань, лицо её накрыла тень печали.

— Да, он хочет знать, зачем ты привёл предателей в наш город, — ехидно пояснила Сюэ Тао.

Хун Синь ничего не понимал. Он видел, как один из кицунэ понёс Ван Лин в храм, и пошёл за ними. Против толпы лис Хун Синь не справится, да и пока ничего страшного не происходит. Ван Лин просто спит, ей дали то же снотворное, что он когда-то подсыпал караванщикам.

В храме стоял густой запах благовоний, дым от множества ароматических палочек поднимался к деревянному потолку. Среди дымных струй парил Тенко, прикрыв глаза, под ним на полу лежало распростёртое тело Ши Юна. Хун Синь бросился к нему, проверяя пульс. Сердце медленно, но билось.

— Что происходит? — спросил Хун Синь, обращаясь к парящему под потолком Тенко.

— Это я тебя должен спросить, что происходит? Я провёл медитацию с этим человеком, а когда он получил, что хотел, его сила ци — дракон — напала на мою. Он хотел убить меня, поглотить мою силу. Его дракон не скрывал, что хочет убить всех оборотней, чтобы стать сильнее.

— Его сила молода и ненасытна, он плохо её контролирует. Думаю, сам Ши Юн не хотел ничего такого.

— Ци и есть мы, она хочет и делает то, что хотим и делаем мы.

— Ты ошибаешься, Тенко, я учёный и знаю разницу между человеческой и звериной ци. Звери едины со своей силой в стремлениях, мы не видим смысла препятствовать своей внутренней сути. У людей всё не так, их желания оцениваются разумом, они привыкли контролировать своего внутреннего зверя, именно поэтому они и стали людьми. Те, кто не смиряет своего внутреннего зверя, становятся чудовищами, которых ненавидят все остальные так, как они ненавидят нас. Ши Юн виноват только в том, что потерял контроль над драконом в мире духов, там, где духовная сущность сильнее разума.

— Что ж, ты говоришь разумные вещи. Но это ничего не меняет, поступок совершён, и мой долг гарантировать безопасность всем живущим в этом городе. Казнь завтра, заприте их в храме.

Тенко спустился на пол и вышел из храма. Два крупных кицунэ выпроводили всех из пагоды и заперли двери. Хун Синь не знал, что делать, на полу в храме остались лежать два человека, которым нужна его помощь. Если он спасёт их, то предаст своих соплеменников. Хун Синь, конечно, оправдывал Ши Юна, но кто знает, может, тот натравил дракона специально, люди часто относятся к оборотням ещё хуже, чем к обычным зверям. А что, если он спасёт друзей, а те приведут сюда солдат, чтобы уничтожить банду лис? С другой стороны, Ши Юн и Ван Лин оказались здесь из-за него и его обещаний помочь. Он сделал шаг в тень, чтобы обойти храм и найти лазейку внутрь, но новая мысль его остановила. Если Хун Синь спасёт людей, то вернуться к оборотням никогда не сможет. Ему придётся доживать свою жизнь среди людей, у него никогда не будет дома, жены, никто не назовёт его отцом.

Хун Синь дёрнулся и превратился в лиса, он лёг на траву и накрылся хвостом. Так было легче, мысли стали спокойнее. Его вырастили люди, и очень на многое он смотрел, как они. Ни одному лису здесь не пришло в голову, что Хун Синь может освободить людей. Зачем? Их вина против кицунэ доказана, освободив их, Хун Синь предаст своих. Такое невозможно, невозможно, по мнению лис, но вполне нормально, по мнению людей. Зашуршала трава, и появилась Жолань. Она была в человеческом облике. Заметив Хун Синя, она села рядом на траву и погладила его между ушей.

— Знаешь, меня маленькую люди поймали и продали в бродячий цирк. Именно там меня научили играть на эрху. Циркачи не были злыми, и когда я почувствовала, что рядом есть сородичи, то не сразу решилась сбежать. Я даже сейчас немного скучаю по тем людям.