Слепая ярость

Лунев едва не подскочил от неожиданности, когда о его ногу мягко потерлась кошка. С ласковым урчанием она принялась описывать восьмерки вокруг его ног, будто желая связать их невидимыми нитями. Лунев посмотрел на кошку. Никогда раньше он не любил этих созданий. Но сейчас в нем что-то переменилось. Он понял, что впредь именно так и хочет провести остаток жизни: завести кошку, пить по вечерам чай и ходить на работу, как все.

«Начну жить так, как хотела бы мама, – подумал Лунев. – Все. Баста. Больше никаких джунглей, никакого виски. Пришел момент начать все с чистого листа. Набело. И к черту прошлое, к черту!»

Когда нам по-настоящему плохо, мы верим, что способны начать все с нуля. Но разве возможно вычеркнуть из своих воспоминаний былой опыт? Ведь это значило бы вычеркнуть самих себя…

* * *

Чтобы начать новую жизнь, Луневу предстояло сделать первый шаг: убрать в своем жилище, избавиться от старых вещей и сделать необходимые покупки.

Сначала Лунев собрал хлам по всей квартире. Пожилым людям всегда жалко расставаться даже со старыми, никуда не годными и поломанными вещами. Лунев оставил лишь то, что хранило тепло его мамы: он не тронул ее шкаф с одеждой, полил цветы в горшках, оставил на месте потертое кресло и лупу с щербинкой. Он решил, что ее комната навсегда останется такой, какой была, и он не станет в ней ничего менять.

Но намного проще сказать себе, что начнешь все с чистого листа, чем и правда сделать это. Когда очередь дошла до комнаты Лунева, на него всей своей тяжестью навалилась ностальгия. И ее было не так-то просто одолеть. Ведь здесь были все его вещи, все то, что окружало его когда-то. И Луневу казалось, что это то, чем он сам, по сути, и являлся: гитара с лопнувшей пятой струной, фотографии давних друзей, подушка с вышитым сердцем от любимой девушки, плакаты кумиров на стене над кроватью, карандашные пометки роста на дверном косяке, китайский музыкальный центр и старые диски. Луневу казалось, когда не станет этих вещей, то и он исчезнет. Но также он знал, что если не избавится от всего этого хлама прямо сейчас, то не сможет уже никогда. И ему останется медленно тонуть в болоте воспоминаний и давно исчезнувших образов. А хотелось совсем иного. Он хотел начать отсчет с нуля.

За дело Лунев принялся сначала робко и осторожно, снимая плакаты так, словно боялся повредить их до того, как отправит в мусорное ведро. Прежде чем смять какую-нибудь бумажку, извлеченную из ящиков стола, он тщательно изучал ее. Одни он складывал слева от себя, другие справа, а третьи сминал. Но потом, все больше увлекаясь, принялся с азартом и безжалостно выбрасывать все: от гитары до старых писем, которые даже не стал открывать. Через пару часов комнату было не узнать. В ней не осталось ни сломанного стула, ни даже обоев с пометками, сделанными шариковой ручкой. Комната опустела. Но в этой пустоте не было печали, а было ожидание чего-то нового и прекрасного. Несмотря ни на что.

Следующим этапом стала покупка одежды, обуви и продуктов. Потому что барахло, лежавшее в шкафу Лунева, можно было надеть разве что на вечеринку «Назад в девяностые», а в холодильнике мерещился скелет повесившейся мыши.

В магазине Лунев провел не меньше часа. Нужно было купить все: от средств личной гигиены до хлеба с маслом. Набрав полную тележку продуктов, Лунев оказался возле стеллажей с пивом. Подумав немного, он принял неожиданное для себя решение: полный отказ от спиртного и телевизора. И то, и другое – дорога в никуда, все дальше и дальше от цели. Луневу вспомнились слова: «Алкоголь не помогает найти ответ. Он помогает забыть вопрос». Мысленно похвалив себя за силу воли, Лунев вышел из магазина с двумя большими пакетами, набитыми исключительно хозяйственными припасами.

После этого он сделал короткий марш-бросок по магазинам одежды, купив там только необходимое, потому что стопка денег неумолимо таяла. После подсчета Лунев определил, что средств у него осталось не больше, чем на месяц скромной жизни. Это означало только одно: ему нужно было срочно найти работу.

Поскольку интернета в квартире не было, Лунев закупил кипу газет с объявлениями и принялся обзванивать всех, кто нуждался в физически крепких сотрудниках, имеющих армейский опыт. В основном такие были нужны для работы на фейсконтроле или в службе безопасности. Из-за непрерывного потока голосов, цифр и букв Лунев стал плохо соображать, а толку никакого не было: то возраст не подходил, то зарплату предлагали просто смехотворную. Выпив большую чашку крепкого кофе, он снова принялся за дело. На этот раз ему повезло больше: он получил приглашение сразу на несколько собеседований.