Следы в пыли. Развитие судебной химии и биологии

Не было установлено, что представляют собой собранные частицы микроследов и часто или редко они встречаются. Гаррисон ограничился таким, например, описанием: „голубая, похожая на пластик частица" или „красная краска на белой бумаге". Он не определял даже точно материал частиц, скажем, дерево это, стекло или искусственное волокно. Из-за этого его работа подверглась потом жестокой критике и вызвала сомнение. Сортировка осуществлялась по цвету: красное к красному, синее к синему, желтое к желтому. Затем под микроскопом среди красных частиц выискивали такие, структура которых казалась одинаковой. Применяя различные известные виды освещения под микроскопом, исследовали, идет ли речь об одинаковых оттенках красного, желтого или синего цвета. Микроследы с одежды Памелы Мейсн, с одежды Кулиджа и из пыли, собранной в „Понтиаке", которые на основании таких исследований казались одинаковыми, рассматривались как идентичные. Очевидно, Гаррисон не был знаком с большим числом оттенков цветов, которые невозможно было установить таким методом, и с видами химических красителей, которые могли дать одинаковые оттенки цвета. Чтобы получить дополнительное подтверждение совпадения частиц, он применил к красным, синим, желтым или золотистым частицам несколько физических и химических тестов. Т ак он установил показатель преломления и растворимость. В отдельных случаях он определял точку плавления неизвестных материалов. Там, где, как он полагал, имелись бумажные частицы, он применил тест Хирц- берга, один из многочисленных тестов бумажной промышленности, с помощью которого можно весьма приблизительно определить степень чистоты целлюлозы. Но ни один из тестов, примененный отдельно или в сочетании с другими, не смог дать доказательства, что две красные частицы неизвестного происхождения состоят из одного материала. Растворимость и точка плавления у разных материалов может быть одинаковой. И когда потом на суде Гаррисон утверждал, что целлюлоза есть целлюлоза, то защита стала вообще сомневаться в его знаниях и опытности.

Гаррисон выбрал таким способом 54 микрочастицы, 27 из них с одежды Памелы Мейсн и 27 с одежды Кулиджа или из „Понтиака". Он сравнивал их попарно и доказывал их идентичность на основании цвета, структуры, показателя преломления, точки плавления или теста Хирцберга. Под конец он сказал: „Опираясь на свои исследования и сравнения, я хотел бы сказать, что одна или несколько частей одежды молодой Мейсн имели контакт с „Понтиаком", или курткой Кулиджа, или с тем и с другим".

В этот же период 1964 года, когда Гаррисон и Дьюрфи занимались сравнением микрочастиц, они рассортировали также и волосы, обнаруженные на различных предметах одежды и в „Понтиаке". Отбор происходил по принципу их принадлежности человеку, а также по цвету. Позднее Дьюр- фи пришел к выводу, что несколько волос с куртки и два отдельных волоска с рейтуз Памелы Мейсн могут считаться волосами с головы и лобка Кулиджа, а две пробы волос из „Понтиака" идентичны волосам с головы пострадавшей. В отношении этих исследований волос позднее на суде также возник спор. Сэмюэль Дж. Голуб, например, указал на то, что среди волос на одежде Памелы Мейсн, которые, как утверждают, принадлежат Кулиджу, находится один раздавленный волос. Такое состояние волос можно наблюдать только тогда, когда по ним проезжают тяжелые колеса машин. Скорее можно предположить, что этот волос попал на труп Памелы Мейсн с дороги, на которой его обнаружили, чем с головы Кулиджа.

Независимо от того, прав ли Голуб в этом отдельном случае или нет, Гаррисон и Дьюрфи, должно быть, не испытывали удовлетворения от проделанной ими летом 1964 года работы. Во всяком случае они искали методы, которые смогли бы подтвердить результаты их исследований. В феврале 1964 года Гаррисон присутствовал на конференции Американской академии судебной медицины в Чикаго, прослушал научный доклад Перконса и обменялся несколькими словами с доктором Г. Уордом Смитом из Торонто. В начале августа он убедил Дьюрфи, что в отношении исследования волос им следует применить нейтронный активационный анализ. В восторге от нового, но не ведая всех трудностей, связанных с новым методом, он связался с доктором Кор- лиссом из университета Род-Айленда и предложил ему предпринять опыт с этим анализом. В университете никто этим не занимался, но в сентябре предоставлялась возможность использовать университетский реактор, и Гаррисон решил запросить в Торонто информацию относительно методики исследования волос и затем провести эксперименты в Род-Айленде. 17 августа 1964 г. он писал в Торонто доктору Г. Уорду Смиту: „В данный момент мы занимаемся криминалистическими исследованиями для соседнего штата, и я думаю, что нейтронный активационный анализ должен сыграть решающую роль в этой работе… Мы были бы вам очень благодарны, если бы вы могли сообщить нам точные указания по выполнению анализа и осветить следующие пункты… "