Следы в пустыне. Открытия в Центральной Азии

Как и Дандан-Ойлык и Карадонг, Эндера впервые была посещена Свеном Гедином в 1900 г., впоследствии там в 1901-м и 1906 гг. недолгое время проводил раскопки Стейн. Если исходить из возраста монет, найденных рядом с главной ступой в западной части (буддизм и здесь процветал), можно предположить, что поселение основано в III в. н. э. Но к концу VI в. город был покинут. Когда Сюаньцзан возвращался из Индии в Центральный Китай через Южный Шелковый путь в 643-м или 644 г., пространство между Миньфэном и Черченом было уже безлюдно. Его упоминание о давным-давно покинутом пустынном городе, который он называет Тухуолуо (Tuhuoluo) скорее всего, относится к Эндере. После того как в конце VII века династия Тан вернула себе контроль над Южным Шелковым путем, административный центр в Эндере был восстановлен. Китайская надпись в технике сграффито, датируемая 719 г., подтверждает это, сообщая о гибели китайского главнокомандующего в бою между Китаем и «великими тибетцами». К концу VIII века тибетцы прогнали китайцев из Эндеры, а когда в IX веке река Эндера изменила русло, поселение было заброшено во второй и последний раз.

Мы начали наши исследования в Эндере с самой старой части поселения, возникшей в I веке. Самые крупные здания здесь — ступа и находящиеся рядом с ней руины высокой стены. Нам встретились участки земли величиной с футбольное поле, где прежде стояли печи для обжига керамики, усеянные красными и черными черепками, а также фрагменты медных монет.

По дороге к крепости, примерно в километре к востоку от нее, мы миновали еще две ступы, одиноко стоящие в пустыне, — очередные свидетельства вездесущности Будды. В центре крепости, построенной около 630 г., можно видеть целый лес из стройных тополевых колонн, тянущихся вверх из песка: это развалины засыпанного главного буддистского храма, заложенного в первый период существования Эндеры. Здесь Стейн обнаружил не только несколько десятков бумажных листков с рукописными текстами, исполнявшими роль амулетов или приношений верующих (в том же качестве, что и обетные таблички), но и три полноразмерные скульптуры из глины, расписанные красной и белой краской. Грустно было увидеть в песке осколки красной и белой глины — свидетельство того, что не так давно храм раскапывали грабители, разбившие хрупкие статуи. Рядом с храмом находится маленькое святилище, где Стейн нашел несколько особенно богатых буддистских фресок VII–VIII веков. Он их не увез, но, приблизившись к часовне, мы увидели зияющую дыру и голые стены, обезображенные следами зубил. Салим, сын местного стражника, рассказывал нам, как всего несколько недель назад его отец спугнул на этом месте двоих незваных гостей, но они отогнали его ружейными выстрелами. Это были не вандалы, а профессиональные охотники за сокровищами, работающие на посредников, снабжающих частные коллекции, а это значит, что бесценные произведения искусства исчезли навсегда. Властям явно не хватает средств — а возможно, и заинтересованности — для более действенной защиты археологических сокровищ.

К западу от крепости я набрел на прекрасно обточенную деревянную колонну, возможно, одну из тех, что поддерживали свод в кирпичной резиденции местного военачальника. Салим уверял, что грабители дотащили ее до этого места, а потом бросили. Касым, поехавший с нами местный археолог, решил, что надо отвезти колонну в археологический музей Хотана. С помощью погонщиков он обвязал ее длинной веревкой, и 55-летний Али, глава погонщиков, взвалил ее себе на спину и отправился со своей ношей в лагерь, до которого было, между прочим, два километра.

На стене одной из комнат комендантской резиденции Аурел Стейн обнаружил примечательную надпись на тибетском, которую мне хотелось отыскать. Это оказалось непростой задачей, так как большинство колонн, указывающих на местонахождение здания, видны были из песка сантиметров на пять, не больше. Тщательно высчитав наиболее вероятное место, Эрнст взялся за лопату, и через несколько минут стала обнажаться стена. На стене были две надписи: одна, короткая и вертикальная, — на китайском, другая, три горизонтальные строчки, — на тибетском. Обе они связаны с историей форта. Китайская упоминает императорского посла Цинь Лижаня. Тибетская гласит следующее: «У Пьягпага в провинции Йом-Лом эту армию перехитрили и добыли тигру обед. Ешь, пока не насытишься». Стейн считал, что этот текст рассказывает о поражении Китая около 790 г., когда множество врагов были убиты. Сфотографировав надпись, мы снова забросали ее песком. Удивительно, как ход истории напоминает движение маятника! Тысяча двести лет назад Тибет громил Китай на всех фронтах и прогнал гордую династию Тан с Шелкового пути. Какой контраст с сегодняшним днем, когда китайский дракон поглотил тибетского снежного барса и Тибет стал китайской территорией!