Следы в пустыне. Открытия в Центральной Азии

Что касается церквей, мне известно было о двух исключениях. Одно из них, в современной Внутренней Монголии (руины и некрополь Олонсюм, северную столицу онгутов между XIII и XIV веком), мне удалось исследовать. Вторая церковь известна по дорожному отчету францисканского монаха Виллема (Гийома) из Рубрука, который останавливался в Каракоруме, столице империи монголов, по поручению Людовика IX Французского в 1254 г. Он описывает не только отдельные церкви-юрты, но и выстроенный на фундаменте храм Каракорума. Правда, немецко-монгольская экспедиция несколько лет производила раскопки в Каракоруме, но так ничего и не нашла.

Однако в 250 км от Каракорума я все же напал на след неуловимой, давным-давно исчезнувшей Восточной церкви. Это таинственные каменные руины Хух-Бурд-Сюме, расположенные на маленьком островке посреди озера Сангин-далай-нуур. Озеро частично заросло камышом; узенькая дамба, облепленная тиной, вела к руинам. Вокруг них воздух звенел от птичьих голосов, но самих развалин не было видно в утренней дымке. Все это напоминало бёклиновский «Остров мертвых», где мертвеца в белом саване везут к омытому луной острову в форме амфитеатра, в центре которого к небесам тянутся черные кипарисы.

На острове находятся руины трех строений из уложенных друг на друга плоских каменных плит. Изнутри толстые стены скреплены глиной. Восточное здание — пятиметровая башня квадратного сечения с амбразурами в стенах. Западное — одноэтажное строение с центральным залом, по бокам которого расположены по четыре комнаты. Третье здание, в котором было по крайней мере два этажа, минимум семиметровой высоты, имело форму греческого креста с лучами равной длины. По оси с запада на восток расположены два окна, вход — с юго-востока, а северо-западный конец глухой.

Каково было назначение этих развалин? Монгольские археологи полагают, что дворец был выстроен в XVII столетии на месте гораздо более древнего храма или монастыря (примерно XI–XII века.). Возникает вопрос: что это мог быть за монастырь? В это время буддизм еще не закрепился в Монголии, да и в любом случае крестообразный план фундамента вполне чужд буддистской архитектуре. В те дни большинство монгольских племен почитало бога неба Тенгри и бесчисленное множество младших божеств, в чью честь, тем не менее, не строились никакие постоянные святилища. Если предположительно выстроенный позже дворец соответствовал первоначальному плану, то возникает гипотеза о несторианском происхождении храма. Я счел эту гипотезу правдоподобной, поскольку Хух-Бурд-Сюме находится в самом сердце земель кераитов-несториан. Но окончательно его секрет раскроют лишь будущие раскопки.

Покидая остров, я чувствовал, что могу никогда не узнать решение загадки Хух-Бурд-Сюме. Исследования не ведут к окончательным выводам — только ставят все более далекие цели, сменяющие друг друга в бесконечной последовательности.

Часть 2 ЗЕМЛЯ КОЧЕВНИКОВ

В ПОИСКАХ ГРОБНИЦЫ ЧИНГИЗХАНА

Подлетая к столице Монголии Улан-Батору, обнаруживаешь первые признаки тех противоречий, которые характерны для страны в целом. После часа полета над зелеными лугами и голубыми озерами кочевнического северо-запада Монголии на горизонте появляется нависшее над столицей облако смога. На земле нас с Терезой приветствовали электростанции и бетонные громады заводов, изрыгающих дым и копоть. Небо было исчерчено паутиной проводов, а обочины ведущей из аэропорта в город дороги завалены мусором. Однако среди серого однообразия советской архитектуры заметны были признаки кочевой монгольской культуры, упрямо цепляющейся за жизнь. Между скучившимися в окраинных районах блочными домами 1950—1960-х гг. есть целые участки, на которых сотни герое(юрт) выстроились длинными рядами, окруженные деревянными изгородями. Многие жители города предпочитают летом, а некоторые — и круглый год, жить в традиционных национальных жилищах, а не в прагматичных бетонных коробках. В других районах Улан-Батора есть кварталы одноэтажных деревянных домов, по улочкам которых разъезжают конные телеги, груженные продуктами, — передвижные лавки, предлагающие покупателям молоко, мясо и овощи. Однако стрелы строительных кранов, взметнувшиеся над окраинами и центром города, — свидетельство того, что эта любопытная архитектурная «чересполосица» скоро отойдет в прошлое.