Следы на воде

– Нет. Во- первых, внутри могут быть запасы. Во- вторых, у нас нет времени на осаду через две недели основные силы орков будут у стен города.

– Тогда?

– Все поля возделываемые жителями города находятся за его пределами. Значит часть населения живет вне города, и все население работает вне его. Следовательно, им приходится часто выходить и выходить из города. Ворота замка это инженерное чудо. Они не могут исправно функционировать в течении всех прошедших лет. А учитывая степень падения уровня технического развития, они не смогли бы восстановить их функционирование. И закрыты они быть не могут. Значит, ворота открыты и у защитников города нет возможности их закрыть.

– Много допущений.

– Брось все почти наверняка так. Захватить открытый город. Починить ворота и остальные системы обороны замка. И он снова станет неприступным. Другого шанса я не вижу.

– Остаться здесь. Попытаться сторговаться с Карвином. Доказать что наше присутствие ему выгодно.

– Да, это вариант. А если не получится? Торговая жилка не самое сильное его место, судя по всему. И бежать будет уже поздно. Если же не получится захватить замок, тогда можно отступить сначала к Кузням и попытаться вступить в переговоры. Если же армии подойдут близко , бежать.

– Да, наверное, ты прав. Сначала надо наладить все здесь.

– Кто если не мы. –улыбнулся Давлин.

Грай.

Мы вышли из шатра. Солнце заходило за край горизонта, за которым скрывались великие царства людей запада. Они мирно засыпали, сейчас, когда мы на другом конце света перекраивали историю их мира. Последние лучи освещали нараставшую толпу орков у стен города. На притихших лицах читался страх. Они были простыми крестьянами. Большинство было безграмотно. Они понимали только одно, хозяин сменился, и они боялись перемен. То, что их всех выгнали наружу, стало своеобразным заключительным актом террора. Толпа была сломлена. Мы отправились проверять и корректировать приготовления к переписи. К полуночи сбор горожан, наконец, подошел к концу. Площадь, на которой были собранны орки, была опоясана огненным кольцом факелов. Сцена также пылала огнем. Это бесспорно выглядело эффектно. Где то вдалеке от огней, в тени ночи хоронили людей и орков погибших во время беспорядков в процессе эвакуации. Тридцать восемь посмертных пособий семьям наемников. Погибших орков никто не считал. Большую яму копали на глаз. Говорить со сцены стал я. Много красивых слов о новой, будущей лучшей жизни. И приземленные наставления: они должны будут предоставить переписчикам сведения о том, где они проживают, с кем в родстве состоят и какой земельной собственностью владеют. Должны будут выполнять те работы, которые им предпишут и безукоснительно подчиняться нашим представителям. В замен мы обещали, что никто не останется голодным, невзирая на то будет ли он по- прежнему обрабатывать свои наделы или же занят на других работах. И конечно законность и безопасность. В процессе переписи мы предложили указать им, в каком роде деятельности они предпочитают быть задействованы. И конечно не подчинение приказам или же утаивания и искажение информации при переписи повлечет за собой смерть. Я говорил долго. Я умел говорить красиво, но тем не менее не мог подобрать нужных слов. В отсветах огня, поверх притихшей толпы, я говорил про новую эру. Но боюсь, что все что поняли орки это то, что появилась новая сила которую стоит бояться. И она в свете факелов грозила им со сцены смертью. Чтож пока и этого нам вполне хватало. Я сам вызвался выступить. Давлин не возражал. Я чувствовал ранее незнакомое мне упоение властью. Мой голос наводил ужас на измученную толпу. После меня выступили старосты. Все как и обещали пытались поддержать нас, говорили о необходимости подчиняться и вынужденности суровых мер. Старый коренастый орк, которого задели слова про урожай во время разговора в шатре и самый молодой из представителей, похоже, даже были искренны. Очевидно, их гном смог действительно зажечь своими идеями преобразований. Остальные просто сказали , что должно, без особого энтузиазма. По крайне мере никто не стал геройствовать и призывать к сопротивлению. Потом начался долгий процесс переписи населения. Мы соорудили сотню кабинок. Шестеро старост метались между ними, разрешая спорные моменты, и помогая определить место на карте. Хаосу был положен конец. Теперь ситуация была нам подконтрольна.