Следы — на шельфе

Успел ли первобытный человек пройти в Тасманию до того, как она стала островом? В Бассовам проливе океанологи обнаружили на глубине 35 морских саженей подводную возвышенность шириной 50 миль, протянувшуюся от побережья австралийского штата Виктория к северо-восточному углу Тасмании. В конце ледникового периода, когда уровень моря поднялся более чем на 60 метров, эта возвышенность, прежде бывшая мостом суши, по которому и мог человек попасть из Тасмании в Австралию, ушла под воду.

«От 15 тыс. до 11 тыс. лет назад уровень моря повысился, и по мнению некоторых геологов, 11 тыс. лет назад он стал уже на 54 м ниже современного уровня, образовав между материком и Тасманией мелкий пролив до 40 миль шириной, — пишет В. Р. Кабо в книге „Тасманийцы и тасманийская проблема“. — По мнению других специалистов, 11 тыс. лет назад сплошной мост суши все еще связывал Тасманию с Австралией. Когда уровень моря был на 45 м ниже современного, Австралию и Тасманию соединяла цепь близко расположенных островов».

Было ли возможно в это время общение между Австралией и Тасманией, пусть даже случайное и эпизодическое? — задается вопросом советский австраловед. И полагает, что скорее всего это общение закончилось около 11 тысячелетий назад. Именно тогда или ранее попали люди в Тасманию через сухопутный мост, пролегший на месте нынешней подводной возвышенности, связывавшей остров с материком. «А это означает что наиболее древние следы заселения Тасмании погребены под толщей воды и то, что открывает на острове лопата археолога, относится к последним, заключительным этапам, возможно, многовекового процесса», — делает вывод В. Р. Кабо.

Ледниковый период окончился. Стали островами Кинг и Флиндерс прежние горные хребты, возвышавшиеся над равниной, которая простиралась в эпоху оледенения на месте Бассова пролива. И Тасмания была отрезана от материка. В полной изоляции, протекавшей многие тысячелетия, оказались и тасманийцы. Отсутствие связи островитян с «большим миром» законсервировало их культуру, а законы наследственности привели к тому, что сформировался особый расовый тип — тасманийский. «В. В. Бунак и С. А. Токарев совершенно правы, говоря, что более древние тасманийские популяции, если они, действительно, проживали в Австралии до австралийцев, могли не смешиваться с ними, а отступать перед более сильными в культурном отношении пришельцами, — пишет советский антрополог В. П. Алексеев в книге „География рас“. — Но тасманийцам все же свойственны некоторые черты специализации, которые трудно предполагать в исходном комплексе, так как они не демонстрируются палеоантропологически (крайняя широконосость). Отсутствие палеоантропологических аналогий дает возможность поместить расообразовательный очаг для тасманийской локальной расы именно в Тасмании.»

Каждое племя Австралии, как и Тасмании, говорило на своем языке. После многолетней работы лингвистам удалось показать, что все языки аборигенов Австралии родственны, восходят к одному языку — предку. Родственны между собой были и языки Тасмании (их насчитывалось более десятка). Самые же последние работы лингвистов показывают сходство языков Тасмании с языками Австралии, особенно Южной. А это лишний раз подтверждает гипотезу, объясняющую тасманийскую загадку тем, что человек пришел в Тасманию по затонувшему мосту суши из Австралии, по материку, именуемому Сахул.

Папуасская колыбель

Тасмания — южная оконечность Сахула, заселенная позднее всех его частей. Новая Гвинея — его северная оконечность. Логично предположить, что именно здесь раньше всех появились пришельцы из Сунды. Путь из Новой Гвинеи в Австралию прост: сухопутный мост, соединявший эти земли, исчез каких-нибудь 7–8 тысяч лет назад. Человек же появился на Новой Гвинее, как показал радиоуглеродный анализ остатков древнего костра, горевшего на берегу реки Азаро в глубине острова, не менее 26 000 лет назад. Если же учесть возраст находок в Австралии и неизученность Новой Гвинеи, можно допустить, что в недалеком будущем тут удастся обнаружить следы человека давностью в 30–40 тысячелетий.

Новая Гвинея — почти сплошное белое пятно не только для археологии, но и для многих других наук, включая географию. По образному выражению одного из географов, некоторые внутренние долины этого огромного, напоминающего своими очертаниями птицу, острова столь же труднодоступны, как лунные кратеры. Жара, душная и влажная в низинах, бесконечные дожди в горах, высотой превосходящих Альпы, непролазные мангровые заросли в долинах бурных рек, длиной не уступающих Дону или Рейну, — такова природа Новой Гвинеи. С борта самолета обследованы и заснята на пленку все районы острова, однако никаких этнографических, археологических, ботанических, геологических, лингвистических, гидрологических и других исследований с высоты птичьего полета сделать нельзя. Неудивительно, что на Новой Гвинее то и дело открывают племена, неизвестные остальному миру и незнающие о нашем мире, говорящие на своих особых языках и обладающие своей оригинальной культурой.