Следы на мосту. Тело в силосной башне

– Мистер Бридон, дорогой, можете мне поверить – люди, способные совершить политическое убийство, достаточно умны и обставляют все так, чтобы не просматривалось ни намека на «независимые причины». О, если бы все мы ждали, пока не начнут поступать письма с угрозами. Нет, это никуда не годится, совсем никуда. – Незнакомец говорил таким тоном, словно Бридон отчаянно искал какой-то хитроумный способ проигнорировать простые и очевидные факты.

– Я лишь хотел… хорошо, сэр, не станем зацикливаться на этой теме. Вы только что говорили об этих политических убийствах, точно их была целая серия. С моей стороны справедливо спросить, к какой именно группе относится убийство – если это было убийство, причем не простое, а именно политическое? Спрашиваю я это не из досужего любопытства. Было бы куда как проще реконструировать случившееся, сравнивая его с аналогичными преступлениями.

– Снова, мистер Бридон, вам придется поверить мне на слово. Эти люди достаточно умны, чтобы совершать политические убийства самыми разнообразными способами, ни разу не повторяясь. Вот еще что: не верьте написанному в газетах. Эти парни, журналисты… вроде не приносят вреда, просто не верьте тому, что они пишут в своих газетах. Нет, мы должны расследовать это дело независимо и отдельно от всех остальных, понимаете? Совершенно отдельно.

– Что ж, в таком случае, наверное, лучше сформулировать это так: я склонен думать, велась какая-то грязная игра, и во время пребывания в Ластбери нашел некоторые тому подтверждения. Я постараюсь довести дело до конца, исключительно в интересах правосудия. Стоял ли за этим некий политический мотив – не мое дело; и даже если и стоял, вряд ли данное обстоятельство поможет мне в расследовании. Вас устраивает такой подход?

– Простите меня, политический мотив всегда накладывает характерный отпечаток. Тут вступает в силу закон человеческого равноправия. Понимаете, о чем я? К примеру, иностранца в таком случае будут подозревать больше, нежели британца, социалиста – сами видите, я очень откровенен с вами, мистер Бридон, – будут подозревать больше, нежели человека, кровно заинтересованного в процветании страны. Вот я и подумал, может, уместно во время нашей беседы затронуть одно или два направления в расследовании, которые вы могли проглядеть. Так мы можем рассчитывать на вас, на нашу совместную работу?

– Боюсь, слишком сильно сказано, сэр. Вы можете рассчитывать, что я всеми силами буду помогать правосудию, если приду к заключению, что имело место убийство и преступник остается безнаказанным. Впрочем, я не имею права действовать в качестве представителя третьей стороны, пока хозяин и хозяйка дома считают меня своим гостем. То есть хочу сказать о правилах приличия…

– О нет, дорогой мой мистер Бридон. У меня ни на секунду и в мыслях не было предлагать вам нечто подобное! Разумеется, вы вольны поступать по своему усмотрению, соответственно обстоятельствам. Нам всего-то и надо точно знать, на чем стоим, и поверьте мне, с нашей точки зрения, этот разговор оказался крайне полезным, вполне удовлетворительным. Еще могу заверить со всей серьезностью, что, если вы поможете направить наши подозрения в нужное русло, ваши услуги не останутся незамеченными. А, да, поезд, не смею больше вас задерживать. Снова благодарю за то, что откликнулись и приехали.

Восемь с лишним часов в ужасном поезде, подумал Бридон, и все ради того, чтобы ввести этого старого дурака в заблуждение, будто он славно сегодня потрудился. Какое он там употребил словечко? Ах да, равнозначный. Что ж, в таком случае дело почти того стоило.

Глава 16 Неофициальная версия