20. В плену у самого себя
Люди в громадных тростниковых шляпах, белых рубахах и портах, но с ружьями, преградили дорогу в начале улицы. Антипыч объяснил Френкелю, что они требуют пропусков.
— Какие там, к черту, пропуска! — закипятился Френкель.
— Мне нужно ближайшего генерала народной армии, и ведите меня к нему.
Китайцы повели обоих путников, окружив их со всех сторон и держа ружья наготове. Улочки города кишели людьми, — в большинстве оборванными и истощенными. Животных не было видно.
— Все подъели, — сказал Антипыч. — Все одно, как мы в девятнадцатом годе… Они, сказывают, и раньше-то кошек, собак и даже мышов жрали, а теперь и подавно.
Кое-где попадались дома европейского типа, но большинство было сложено на живую нитку из бамбука, хвороста и навоза.
У длинного ряда строений с причудливыми китайскими крышами оборванные солдаты остановились и объявили, что здесь — штаб генерала. Френкеля и Антипыча провели в караулку. В караулке было душно и загажено. Несколько солдат лежали прямо на полу, подложив под себя ружья. Идол с отбитым носом, но довольно внушительных размеров высился в углу. — Кумирня раньше была, — пояснил Антипыч. — Ээх, жизня… Ни тебе покурить, ни тебе что… Ждать пришлось неимоверно долго. Сильно сосало под ложечкой — хотелось есть. Френкель принимался несколько раз ругаться, выходил из себя, но стража никак на это не отзывалась. Только раз один из лежавших солдат вытянул из-под себя ружье, нацелился на Френкеля и сказал несколько китайских слов. — Это он ругается, — перевел Антипыч.
— Спать не даете, товарищ Френкель…
В сумерках в караулку явился офицер с переводчиком. Он долго допрашивал Френкеля — с какой целью явился в штаб. Затем, с очень вежливыми поклонами скрылся. Прошло еще довольно много времени, — наконец, явилась целая толпа солдат, окружили Френкеля и Антипыча, повели по длиннейшим дорожкам и переходам, подобным кегельбану. Дорожки шли среди ряда кумирен и домиков. В какой-то темной клетушке одного из этих домиков Френкеля и Антипыча оставили одних и приказали ждать.
— Опять ждать, — возмутился Френкель. — А в это время там, может Ваську, эхх…
— Боится ихний генерал, — таинственно сказал Антипыч. — Несколько раз убить хотели. Они между собой толковали, у них на этот счет просто…
Наконец, явился давешний офицер, и после ряда поклонов и извинений повел обоих внутрь сравнительно большого дома.
Сумрак и странный спертый запах полновластно владели небольшой, заставленной ширмами комнатой. Приглядевшись, Френкель увидел слабый свет и контуры человеческой головы в отверстии одной из ширм. Френкель двинулся было к этой ширме.
— Мьнога-мьнога — на мести стояла!! — сдавленным голосом, но повелительно произнес откуда-то из угла переводчик. — Цзяня-генелала сама говолила!..
Голова в ширме зашевелилась, и медленный, но важный голос спросил что-то по китайски.
— Спрашивает: что тебе, дескать нужно? — шепнул Антипыч.
— Товарищи, русского комсомольца захватили в плен русские бандиты, — сказал Френкель. — Я прошу дать мне помощь, чтобы выручить его.
Голова скрылась за ширмами.
— Цзяня-генелала сказала: уходи!! — заявил переводчик. И Френкеля с Антипычем увели в ту же самую клетушку. Сейчас же принесли туда по кружке чаю. Чай был ароматен, но крепок и без сахару. Френкель и Антипыч с жадностью набросились на него. Вслед за чаем явилось какое-то теплое варево в котелке.
— Похлебки дали, — с радостью сказал Антипыч. — Вот-ма, а чем же кушать-то?
Но взял котелок, налил в кружки из-под чая. С жадностью набросились голодные путники на пищу.
— Хрустит чегой-то в ней, вроде хрящи какие, — вопросительно сказал Антипыч. И, поднеся поближе к свету, воскликнул:
— Да ведь это, мать ее, кузнецы! Товарищ Френкель, — провалиться, кузнецы!
— Тьфу, саранча, — ответил, разглядев, Френкель.
— Стой, да тут и мясо есть, — радостно воскликнул Антипыч, ковыряясь в котелке и вытащил что-то странной формы.