Следы богов

Возможно ли это? И что прикажете делать с другими странными преданиями, которые попали к нам из темных углов предыстории?

Что нам делать, например, с «Пополь-Вух», где на эзоповом языке повествуется о великой тайне человеческого прошлого — о давно забытом золотом веке, когда все было возможно, волшебном времени научного прогресса и просвещения, когда Первые Люди (которые были «одарены разумом») не только «измерили круглое лицо Земли» но и «исследовали четыре угла небесного свода».

Как помнит читатель, боги ревниво относились к быстрому прогрессу этих выскочек, которым «удавалось видеть и знать все, что ни существует в мире». Божественное возмездие не заставило себя долго ждать: «Сердце Небес дунуло туманом в их глаза… И таким образом вся мудрость и все знания Первых Людей вместе с памятью об их истоках и происхождении были уничтожены».

Память о том, что случилось тогда, полностью никогда не исчезала, потому что летопись тех далеких Первых Времен хранилась вплоть до прихода испанцев, в виде священных текстов «Пополь-Вух». Эксцессы конкисты заставили скрыть исходный документ от всех, кроме наиболее посвященных мудрецов; вместо него на виду остался заретушированный вариант, написанный «по христианским законам»:

«Больше нельзя уже увидеть книгу „Попопь-Вух“, которой располагали цари в старые времена… Первоначальная книга, написанная давным-давно, некогда существовала, но теперь она скрыта от взгляда ищущих и думающих…»

На другом краю Света среди мифов и преданий Индостана есть и другие интригующие намеки на секреты. В Пуранах рассматривается, как незадолго перед всемирным потопом бог-рыба Вишну предупредил своего человека-протеже, что он должен «сокрыть Священные Книги в безопасном месте», чтобы сохранить от гибели знания, принадлежавшие тем расам, что существовали до потопа. Аналогично в Месопотамии бог Эа инструктировал тамошнего Ноя Утнапишги, чтобы он «взял начало, середину и конец всего, что записано, и схоронил в Городе Солнца в Сиппаре». После того, как воды потопа схлынули, уцелевшим было ведено отправиться на то место, где был Город Солнца «на поиски написанного», где должны содержаться знания, полезные будущим поколениям.

Как ни странно, именно город Солнца, или Инну, который греки называли Гелиополем, считался в Египте на протяжении всего династического периода источником и средоточием высокой мудрости, оставленной смертным богами сказочного Первого Времени. Именно в Гелиополе было проведено сопоставление «Текстов пирамид», и именно жрецы Гелиополя (или, точнее, культа Гелиополя) считались попечителями монументов некрополя Гизы.

БОЛЬШЕ ЧЕМ «МЫ БЫЛИ ЗДЕСЬ»

Вернемся к нашему сценарию.

1. Мы знаем, что наша постиндустриальная цивилизация конца XX века должна погибнуть в результате неизбежного космического или геологического катаклизма.

2. Мы знаем — поскольку наша наука достаточно развита — что гибель будет почти тотальная.

3. Мобилизуя мощные технические ресурсы, мы подключаем наши лучшие умы к тому, как обеспечить хотя бы частичное выживание нашего вида в катастрофе и сохранение основ наших научных, медицинских, астрономических, географических, архитектурных и математических знаний.

4. Мы, разумеется, сознаем, насколько призрачны наши шансы на то, чтобы преуспеть в решении обеих задач; тем не менее подстегиваемые перспективой вымирания мы, напрягаясь, строим ковчеги и прочные убежища, где избранные смогут укрыться, и концентрируем свою изобретательность на способах передачи сущности знаний, которые мы накопили за 5 тысяч лет нашей официальной истории.

Мы начали готовиться к худшему. Мы считаем, что кто- то хоть и уцелеет, но будет отброшен назад в каменный век. Осознавая, что может потребоваться от десяти до двенадцати тысяч лет, чтобы цивилизация такого же уровня, как наша, поднялась подобно Фениксу из пепла, одну из основных своих задач мы видим в том, чтобы найти способ связаться с этой будущей цивилизацией. Мы хотели бы сказать им как минимум: «Мы были здесь» — и быть уверены, что они получат наше послание, на каком бы языке они ни говорили и какие бы этические, религиозные, идеологические, метафизические или философские симпатии их общество не испытывало.

Я уверен, что нам хотелось бы сказать им больше элементарного «Мы были здесь». Нам хотелось бы, например, сообщить им, этим нашим далеким правнукам, когда мы жили по отношению к их времени.

Как мы могли бы это сделать? Как бы мы выразили, скажем, 2012 год эры христианства на языке, достаточно универсальном, чтобы его спустя двенадцать тысяч лет смогла расшифровать и понять цивилизация, которая не будет ничего знать ни о христианской, ни о какой иной эре?