Следы богов

Нэвилл измерил один из каменных блоков в углу северного нефа и с изумлением констатировал, что его длина составляет около восьми метров. Столь же удивительным оказалось и то, что в нишах наружных стен не оказалось пола; по мере того как археологи шли вглубь, песок и земля становились все более влажными:

«Ниши соединяются узким выступом шириной 60–90 сантиметров, выступ есть и на противоположной стороне нефа; пола нет вовсе, и, углубившись метра на три с половиной, мы встретились с просачивающейся водой. Пола нет и в большом дверном проеме. По-видимому, когда перед храмом плескалась вода, к нишам можно было подплыть на большой лодке».

САМОЕ ДРЕВНЕЕ КАМЕННОЕ ЗДАНИЕ В ЕГИПТЕ

Вода, вода, кругом вода — таков, наверное, был лейтмотив Осириона. Теперь он находится на дне огромного кратера, который вырыла в 1914 году экспедиция Нэвилла. Уровень его основания метров на 15 ниже пола храма Сети I, то есть примерно вровень с уровнем воды в Ниле. К нему спускается лестница современной постройки, изгибаясь в юго-восточном направлении. Спустившись по ней, я прошел под мощными блоками, перекрывающими ворота, описанные Нэвиллом и Страбоном, и по узкому деревянному мостику (тоже современному) попал на широкий цоколь из песчаника.

Этот цоколь длиной 24 и шириной 12 метров сложен из-крупных блоков и со всех сторон окружен водой. На его продольной оси вырублены два бассейна (один прямоугольный, другой квадратный). С обоих концов устроены лестницы, ведущие на глубину около трех с половиной метров ниже уровня воды. На цоколь опираются две мощные колоннады, о которых Нэвилл упоминает в своем отчете. Каждый ряд содержит пять массивных монолитов из розового гранита; поперечное сечение каждой колоннады — квадрат со стороной два с половиной метра, высота — три с половиной, вес в среднем порядка 100 тонн. Верхние торцы колонн перекрыты гранитными перемычками, и есть основания считать, что некогда все здание было перекрыто еще более мощными монолитами.

Чтобы лучше понять устройство Осириона, я попытался мысленно подняться над ним и посмотреть сверху. Это облегчается отсутствием крыши, так что общая планировка становится более понятной… Помогало и то, что, просачиваясь из грунта, вода заполнила все бассейны, ниши и каналы почти до краев цоколя, как, видимо, и планировали авторы проекта.

Так вот, если посмотреть сверху, то сразу становится ясно, что цоколь образует прямоугольный остров, окруженный по периметру водяным рвом примерно трехметровой ширины. Наружной границей рва служит мощная прямоугольная стена толщиной не менее шести метров, сложенная из очень крупных блоков из красного песчаника, поверхность взаимного контакта которых имеет вид сложной ломаной. В толще этих стен — 17 ниш, о которых упоминается в отчете Нэвилла: шесть с восточной стороны, шесть с западной, две с юга и три с севера. За тремя северными нишами находится длинная поперечная камера, стены и крыша которой сложены из известняка. Аналогичная камера, тоже из известняка, находится к югу от больших ворот; крыша ее не уцелела. И, наконец, снаружи все сооружение окружено внешней стеной из известняка; таким образом, все вместе выглядит как система спрятанных друг в друга прямоугольников, то есть, идя снаружи внутрь, — стена, стена, ров, цоколь.

Другой существенной и в высшей степени необычной чертой Осириона является то, что его даже не пытались как-то специально сориентировать по сторонам света. Вместо этого, подобно Дороге мертвых в мексиканском Теотиуакане, он нацелен на северо-восток. Поскольку древнеегипетская цивилизация и могла, и успешно осуществляла точную ориентацию своих сооружений, это обстоятельство показалось мне не случайным. Тем более что возведенный на 15 метров выше Храм Сети I ориентирован в точности по той же оси. Возникает вопрос: какое из этих зданий старше? Ориентирован ли Осирион по храму, или наоборот? Вокруг этого вопроса было в свое время много ожесточенных дискуссий, теперь давно позабытых.

В ходе этих дискуссий, которые очень напоминали споры вокруг Сфинкса и Храма долины в Гизе, крупные археологи первоначально доказывали, что Осирион — сооружение глубокой древности. Эту точку зрения выражал, например, профессор Нэвилл в лондонской «Таймс» от 17 марта 1914 года: