Что дошло до нас из письменного наследия древних народов Центральной Америки? Благодаря стараниям испанцев, осталось менее двадцати оригинальных свитков и кодексов.
У нас есть косвенные свидетельства, что во многих текстах, сожженных монахами, содержались «записи о прошлых эпохах».
О чем говорилось в этих утраченных записях? Какие секреты они хранили?
Еще в то время, когда повсюду пылали костры из книг, некоторые испанцы начали понимать, что «в Мексике еще до ацтектов существовала поистине великая цивилизация». Как ни странно, одним из первых, кто воплотил это понимание в реальные дела, был Диего де Ланда, который, по-видимому, испытал душевное потрясение и озарение после аутодафе в Мани. В последующие годы, решив спасти остатки древней мудрости, в уничтожении которой он принял столь деятельное участие, он стал усердным собирателем легенд и устных преданий коренных жителей Юкатана.
Мы многим обязаны францисканскому монаху и хронисту Бернардо де Саагуну. Будучи хорошим лингвистом, он «разыскивал самых ученых и часто старейших туземцев и просил каждого из них изобразить ацтекскими иероглифами все, что он помнит об ацтекской религии, истории и легендах». Таким образом Саагуну удалось собрать подробные сведения по антропологии, мифологии и общественной истории Древней Мексики, которые он позднее изложил в своем двенадцатитомном трактате, запрещенном испанскими властями. К счастью, один экземпляр, хотя и неполный, сохранился до наших дней.
Диего де Дюран, добросовестный и мужественный собиратель мексиканских преданий, был еще одним францисканцем, боровшимся за спасение знаний о прошлом. Он посетил Чолулу в 1585 году, во времена быстрых и катастрофических перемен. Там он беседовал с уважаемым старейшиной города, которому якобы было более ста лет, и узнал от него историю о постройке великого зиккурата.
«В начале, до сотворения солнечного света, это место, Чолула, было погружено во мрак и неизвестность. Все вокруг было ровным, без холмов и возвышенностей, и повсюду окруженным водой, без единого дерева или живой твари. Сразу же после восхода солнца на востоке появились горбатые великаны, завладевшие землей. Очарованные светом и красотой солнца, они решили построить такую высокую башню, чтобы ее вершина достала до неба. Они собрали материалы для строительства, а потом нашли очень липкую глину и смолу, и стали очень быстро возводить башню… Когда они подняли ее до наибольшей возможной высоты, так что она коснулась небосвода, Владыка Неба разгневался и сказал небожителям: «Вы видели, как земные существа, очарованные светом и красотой солнца, в надменности своей построили высокую башню, чтобы добраться сюда? Идите и спутайте их планы, потому что те, кто живет во плоти на земле, не должны смешиваться с нами». Тогда небожители слетели вниз, как вспышки молний; они разрушили башню, разделили ее строителей и рассеяли их по всем концам света».
Именно эта история, очень близко (хотя и не точно) совпадающая с библейским преданием о Вавилонской башне, которое, в свою очередь, является переработкой гораздо более древнего месопотамского мифа, привела меня в Чолулу.
Предания Центральной Африки и Ближнего Востока явно были тесно связаны между собой. Но, несмотря на черты сходства, имелись и различия, слишком важные, чтобы пренебрегать ими. Разумеется, сходство преданий можно было объяснить контактами между Ближним Востоком и Новым Светом в доколумбову эпоху, но был и другой способ объяснить черты сходства и различия в рамках одной теории. Что, если два варианта легенды развивались отдельно в течение тысячелетий, но оба они произошли от одного древнего корня?
Вот что сказано в Книге Бытие о «башне высотою до небес»: