Следы Атомных богов

– В Вароссе не очень любят эльфов, впрочем, как и везде. А вообще, хочешь – оставайся, мое какое дело.

Даниил огляделся – в таверне почти не было посетителей. Тройка мастеровых, тихо беседующих за одним из столов, парочка патрульных, явно зашедшая пропустить по стаканчику после ночной смены, ярко накрашенная девица с усталым взглядом – по всему одна из обитательниц квартала Красных Фонарей – и пожилой рыцарь в древних латах – такие уже лет пятьдесят как не носят, – отчего он больше походил на пугало, чем на грозного вояку. За столом рыцаря сидела изящная фигурка, закутанная в плащ, который, впрочем, не скрывал некоторых округлостей незнакомки. Скорее всего, папаша сопровождал дочку, хотя скорее внучку, в какой-нибудь пансион или в имение, подальше от ужасов войны.

– Что у вас в цене?

– А? – Засмотревшись на девушку, Даниил замечтался, хотя кто сказал, что она – девушка, лица-то не видно.

– Мне нужно жить. – Эльф кивнул на монеты. – Что у вас цениться? – Язык его уже порядком заплетался. Да что ж с парнем-то такое?

– Токены! – буркнул Даниил. – Медные, серебряные, лучше – золотые.

– Токены, так называться деньги?

– Токены делают в атомных храмах, не во всех, конечно, в некоторых. В тех же храмах ты можешь обменять их на электричество, ну а электричество – это все. Нет, бывает, правители чеканят свои монеты, но все равно курс определяется по отношению к токену.

– Знания? Везде и всегда цениться знания.

– Умных никто не любит. – Даниил поднялся. – Ну, бывай.

– Стой! – Рука схватила его за запястье. – Равенор, как туда добраться?

– Через Северные ворота, на почтовых санях до Терружена, дальше – спросишь.

– Спросить, – кивнул эльф, – я спросить на планетах сектора Кассиопеи, я спрашивать в самой Федерации. Я спрашивать, где ты не помышлять. Дикарь, деревенщина, ты даже не слышать о таких местах!

– Да, да, хорошо. – Даниил попытался отцепить руку. Отчего ж парня так развезло? На них уже начали оборачиваться. Атомные боги с обывателями, но вот патрульные… Жизнь научила Даниила держаться подальше от представителей власти, любых, даже самых мелких.

– Все охотники за головами Тау Кита охотиться за… за… за кем же они охотиться?.. – Эльф поднялся, опрокинув табурет и стол. – За мной? Не за мной?

– Рад за тебя, не тебя, всех вас.

Полицейские не только обернулись, но и поднялись, оба рослые, усатые. Близнецы, что ли? Даниил виновато улыбнулся им: мол, пьяный, что возьмешь.

– Проблемы? – Левый, с более густой растительностью над губой, потянулся к дубине, висевшей на поясе. После освящения в храме Атомных богов такие дубины могли жалить молниями.

Шатаясь, Тахл зацепил мастерового.

– Осторожнее! – крикнул тот.

– Ты кто такой? – тут же накинулся на него эльф.

Мастеровой поднялся, за ним – остальные из его компании, Даниил попытался улизнуть, но Тахл крепко держал его. Даниил дернулся раз, другой, подумал о том, чтобы врезать непонятно отчего разбушевавшемуся эльфу, взгляд упал на патрульных. На усатые лица наползало одинаковое выражение счастья, руки почти синхронно вытягивали дубины.

Глава 18

Владимиров проснулся. Через минуту крик мудзина ударил по ушам. На этот раз причиной пробуждения, помимо шороха, были дробный цокот и едва слышное попискивание.

«Да что ж они сами не спят и людям не дают!» Рука почти привычно потянулась под подушку. Инспектор повернулся на бок и открыл глаза. Против ожидания, ночных заговорщиков не увидел. Однако звуки, разбудившие его, не прекратились, Владимиров кинул взгляд на пол. Атомные боги! Пол, деревянный пол его спальни, казалось, ожил. Серая масса двигалась и вспухала, словно густое варево в гигантском котле. Инспектор не сразу сообразил, что это или кто это. Крысы! Большие и не очень, серые и черные, они постоянно двигались, рождая тот самый цокот, еще и слегка попискивая. Захотелось протереть глаза, проснуться, ибо ничем иным, кроме сна, причем кошмарного, происходящее быть не могло.

Особенно крупная крыса, размером со среднюю собаку, подошла к его кровати, стала на задние лапы. Острая мордочка оказалась напротив лица Владимирова.

– Пахли, – родила она отрывисто, длинные усы щекотнули инспектора.

– Чего?

– Пахли. – По-человечески крысы, даже специально измененные, разговаривали плохо – речевой аппарат животных был устроен для воспроизведения совсем иных звуков, но Владимиров понял, что крыса зовет его за собой. Тем более что в спину ему тут же уперлось десяток лапок, спихивая инспектора с кровати, впрочем безрезультатно.

Говорящая крыса опустилась на пол, поплелась к выходу, длинный розовый, облезлый хвост волочился за ней. Крысы поменьше расступались.

Лапки сзади надавили сильнее.

– Иду. – Инспектор сел, опустил ноги, кажется, отдавил пару хвостов – теплых и шершавых. – Только оденусь.