Следы

Все мы, за исключением Криса, уверены, что на этот раз он точно улизнул из окна. Это было чертовски рискованно — бежать по покатой крыше к сточной трубе и спускаться по ней в такую темную ночь, какая была вчера. Я бы не стал пробовать даже средь бела дня. Но должно быть этот парень — кто-то вроде циркача, потому что ему не просто надо было слезть с крыши, но и залезть на нее по сточной трубе. Мы с Крисом тщательно изучили все возможности нашей веранды. Сточная труба — единственное, по чему можно было залезть на крышу. Старая решетка с южной стороны уже совсем прогнила и сразу же рассыпалась бы под весом.

Возможно мне следует еще немного рассказать об обыске дома, который провели дедушка с тетушкой Грасией и Крисом. Они все осматривали очень систематически. В этот раз и про крышу не забыли. Все три входные двери были заперты, что для нас сейчас уже обычное явление. Каждое окно на нижнем этаже было закрыто изнутри. Двери погреба были заперты. Когда я вернулся из города, мы с Крисом еще раз осмотрели весь дом. Там никто не прятался.

Вот что Крис думает по поводу моего аргумента про сумасшедшего маньяка: он настаивает, что только человек, обладающий острым умом, может дважды в точности повторить одну и ту же сцену и при этом оба раза обвести нас всех вокруг пальца. Конечно, любой рисковый дурак с легкостью мог вчера смыться. Снег растаял, начались заморозки, и земля настолько затвердела, что на ней просто невозможно было оставить следов. Поэтому, если не брать в расчет сложности со спуском с крыши по сточной трубе, то побег был весьма несложным. Однако мы точно знаем, что в первый раз он сбежал не через крышу веранды. Тогда на снегу не было ни единого следа. Следовательно, Крис думает, что этот парень вчера все-таки воплотил в жизнь хитрый план, которым ему не удалось воспользоваться после убийства отца. Это настолько логично, что мне почти стыдно за то, что я с ним не согласен. Веревка, запертые двери и красная маска несомненно говорят о том, что оба раза к нам приходил один и тот же человек.

Все сейчас начинают задаваться вопросом, а не ошиблись ли мы насчет следов в ночь смерти отца, и может быть все-таки проглядели какую-то едва заметную полосочку отпечатков на снегу. Наша сообразительная малышка Люси предположила, что в тот раз он мог уйти на ходулях! Я знаю, что там не было никаких следов. Нам нужно сейчас придерживаться только того, что мы точно знаем, иначе так никогда ни к чему и не придем. Раз этот человек в ночь убийства отца не покидал наш дом, он должен был там остаться. До прошлой ночи я был уверен, что раз мы его не нашли прячущимся в доме, то он, как сказала тетушка Грасия, совсем и не прячется. Или, говоря прямо, этот человек — один из нас.

Но прошлой ночью все мы сидели в обеденном зале за столом. Донг Ли нас обслуживал. Вот и все. Это не мог быть кто-то из нас. Следовательно, он все-таки прятался где-то в доме.

Все это, кажется, наделяет этого человека супермозгом и абсолютной вменяемостью. Но как по мне, это в равной степени может говорить о коварстве сумасшедшего и удачливости дурака. Когда мы поймем, что он сделал и где был в первый раз, ставлю десять акров К‑2, что за всем этим мы не найдем никакой глубокой проработки или гениального плана. Ставлю те же десять акров на то, что мы обнаружим что-то настолько простое, что мог бы придумать ребенок, и настолько прозрачное, что мы смотрели прямо сквозь это и ничего не замечали. Иногда мне кажется, что все это стоит у нас прямо перед носом, просто мы не знаем, под каким углом нам на него нужно посмотреть.

Да, сейчас кажется более важным узнать, как смотреть, а не на что смотреть. Ты знаешь, что тетушка Грасия у нас настоящая волшебница и может найти в доме любую потерянную вещь; она всегда говорит, что нужно не искать, а думать. Так что сейчас, чтобы прийти к ответу, нам нужно не заглядывать по сто раз под кровати или в мешки с яблоками, а думать. Несмотря на мою обычную сообразительность, в голову мне приходили лишь какие-то идеи о потайной двери на чердаке; но пока найти ничего подобного не удалось.

Оба раза мы давали этому парню достаточно времени, чтобы он мог им распорядиться, как душе угодно. Но поскольку мы все-таки более или менее цивилизованные существа, не очень уж привыкшие к трагедиям, думаю, что не стоит судить нас за не отлаженные импульсивные действия во время подобных происшествий; в первое время тебе и в голову не приходит начать погоню за преступником.

А вот Газ с братьями совсем не подвержены никаким сантиментам. Они приехали во всеоружии около девяти утра этим утром и тут же пустились осуждать нас за то, что мы возились с Олимпией и дедушкой вместо того, чтобы сразу начать искать мерзавца. Замечание Криса о том, что он первым делом подбежал к окну в комнате Олимпии и ничего там не увидел (человек в тот момент мог находиться уже под крышей), никак не помогло.