Они не хотели сделать лучше – им ненавистен был этот мир целиком, весь этот мир до последнего его проявления. Они понимали, что пути наверх в этом обществе у них нет – сын лудильщика станет лудильщиком, сын купца станет купцом, сын муллы станет муллой, сын феллаха станет феллахом. И плевать на то, кем он может стать и кем он хочет стать – система незыблема, в предопределенности – суть ее долговечности. Ты никогда не заслужишь уважение, если тебе нет сорока – но если тебе есть сорок, ты заслужишь уважение, будь ты самым распоследним ничтожеством. Они восстали против этого. Они хотели создать общество, где каждый мог стать тем, кем он хочет стать… Они и создавали его – взрывами, убийствами, поджогами, налетами на караваны. Они были сильно похожи на троцкистов – только с мусульманским уклоном и густым запахом крови.
Их главным оружием был Коран. Коран, в котором сказано, что нельзя держать собак и давать деньги в рост. Коран, в котором было предписано, как должен вести себя правоверный мусульманин – любой знал, что все, начиная от нечестивца Абу и заканчивая последним его приспешником – так себя не ведут. Они отвергали и древние, существовавшие еще до ислама обычаи, глубоко укорененные здесь и ставшие – по факту – частью шариата. Они говорили, что тот кто им следует – бида’а, то есть сторонник нововведений, еретик. Абу тоже направо и налево величал всех фитначами и бидаатчиками – однако, к нему не прислушивались. А вот к Идарату – почему то прислушивались.