Следуя зову

Ромалийки гадают по трем картам, и гадалка вновь протянула мне колоду. Я замялась: в горле вдруг появился комок, а по коже прошелся легкий зуд. Меня словно сдернуло со стула. Соскочив, я качнула головой в ответ на вопросительный взгляд хозяйки шатра.

— Не нужно, спасибо, — оставив пару монет на столе, я пошла к ожидающим меня спутникам.

Уже на выходе из шатра нас окликнула гадалка:

— Ну, а ты? Не хочешь узнать свою судьбу? — обернувшись, я поняла, что она обращается к Дэмиору. Он замер на полушаге: его спина была напряжена, а тело вытянуто в струнку. — Я расскажу тебе то, чего не знали другие.

Проводник медленно обернулся и вперил взгляд в гадалку. В его глазах смешалось недоверие и надежда. Поколебавшись с минуту, он все же принял решение.

— Садись, — она указала на стул и взяла его ладонь в руки.

Мы с Бриссой остались на месте, не зная, стоит ли оставлять его одного. Это племя славится своими способностями к гипнозу — порой и вооруженный мужчина не может дать отпор шепчущей ромалийке.

— Вижу, в чем беда твоя. Она отравляет тебе сердце и не дает жизни. Думаю, смогу тебе помочь.

Гадалка перетасовала колоду. Карты бабочками летали в ее руках, танцуя в пламени свечи. Ухмылка разрезала ее лицо, превратив в страшную маску с черными провалами глаз. Мужчина вытянул карту, а мы с Бриссой замерли на пороге, не зная выйти нам или остаться. Никогда бы не подумала, что Дэмиор верит в гадания. Он всегда был таким рассудительным.

Карта упала на стол, и пламя свечи взметнулось вверх на добрый фут.

— Карты говорят, что решение есть. Ты сможешь исцелить душу и преодолеть свое несчастье. Держись ближе к природе.

Дэмиор взглянул на карту и саркастически ухмыльнулся:

— К природе? Я проводник и вожу путников между городами и селами по дорогам и лесам Ривалона. Куда уж ближе к природе!

Гадалка нахмурилась.

— Я говорю, что вижу.

— Что еще посоветуешь?! Ночевать в трактирах?

— Вытяни еще одну, — приказала та.

Проводник вытащил карту и откинулся на спинку стула, ожидая представления. Повернув голову, Дэмиор скользнул взглядом по нам с Бриссой, замершим у входа, и недовольно прищурился.

— Пожалуй, нам стоит выйти, — пробормотав себе под нос, я толкнула в плечо фандрийку и выскочила из шатра. На улице по-прежнему толпился народ — веселье набирало обороты. Окончательно стемнело — теперь лишь костры и факелы освещали происходящее. В центре площади возник деревянный помост, пока что пустующий. Кажется, вот-вот начнется главное действие — прославление Кхиры. От одной мысли о богине по спине ползли мурашки — я все еще помнила тот недружелюбный взгляд, сверлящий мне затылок в храме Талейна.

Спустя пару минут из шатра показался разозленный Дэмиор. Крылья его носа раздувались, а руки то и дело сжимались в кулаки. Кажется, гадалка не рассказала ему ничего важного.

— Все хорошо? — спросила я.

Проводник резко вскинул голову — сверкающие серые глаза метали молнии.

— Я в порядке. Знал же, что ромалийцам нельзя доверять, но повелся, дурень!

Голос проводника потонул в громогласном звуке, напоминающем выстрел пушки. Неосознанно втянув голову в плечи, я повернулась на звук. Толпа приветственно взревела, и на помост вышел мужчина в алом плаще с глубоким капюшоном. С этого расстояния я не могла разглядеть лица, но его голос звучал громко, разносясь по всей площади.

— Пора вспомнить, зачем мы здесь собрались!

Глава 10

Пробившись сквозь толпу и оказавшись недалеко от помоста, мы остановились.

— Пора отпраздновать ночь Кхиры! — мужчина поднял вверх факел, и зрители встретили его приветственными криками.

— Кто это? — спросила Брисса.

— Видимо, жрец, — пожал плечами Дэмиор. — Я слышал о празднике, но ни разу не присутствовал.

Завладев вниманием публики, жрец в алом плаще начал читать молитву Кхире, время от времени осеняя себя факелом. Прислушавшись, я поняла, что не могу разобрать слов — похоже, он обращался к богине на неизвестном мне диалекте. Каркающие звуки царапали слух: хотелось заткнуть уши. Язык древних не отличался мелодичностью более молодых языков. Речь жреца затянулась — в толпе раздались шепотки и тихий смех.

Мимо протиснулась торговка сладостями, неся товар на широком подносе, закрепленном ремнями. Стараясь не шуметь, я махнула рукой женщине и показала монету. Хотелось пить. Брисса с радостью присоединилась ко мне, и вскоре мы на пару хрустели маленькими пирожками и запивали их сидром. Пирожки оказались на удивление сладкими и вкусными — на языке распускался вкус незнакомой ягоды, а едва заметная кислинка добавляла ему очарования. Покончив со своей порцией, я попыталась высмотреть торговку в толпе — новое угощение покорило меня.

— Тетенька! — сбоку вынырнул белобрысый мальчишка лет десяти и дернул Бриссу за рукав. — Аккуратней! У вас там кошель хотят свистнуть!

Резко обернувшись к подруге, я заметила улепетывающего вора — мальчика лет двенадцати. Вскинувшись, Брисса проверила сумку и прижала кошель к себе. Дэмиор проводил взглядом вора, но остался на месте и не подумав броситься в погоню.

— Спасибо! — искренне улыбнулась фандрийка мальчишке.