Следуй за своим сердцем

– Ваш нос, похоже, хорошо заживает, – заметила она, чувствуя необходимость сказать хоть что-нибудь, чтобы отвлечься от трепета где-то под ребрами. О том, что Даниель дрался, свидетельствовал теперь лишь небольшой синяк вокруг глаза, и Ева снова ощутила укол любопытства – кто же был его соперником? Какой-нибудь бандит? Или ревнивый бойфренд одной из его пассий?

– Ты хорошо поработала.

Она выдавила из себя подобие улыбки.

– Вы сходили к врачу?

– Это было ни к чему.

Дворецкий вошел на террасу, неся поднос с двумя высокими стаканами и парой бутылок воды.

– Не знал, какую вы предпочитаете – простую или газированную, поэтому принес и ту и другую, – сообщил он, ставя стаканы и бутылки на стол. – Могу я предложить вам еще что-нибудь перед ужином?

– Мне ничего не нужно, спасибо, – ответила Ева.

– Еще один скотч, – потребовал Даниель. – И прихвати бутылку.

– Как пожелаете.

Даниель указал ей на стол:

– Присаживайся. Чтобы не терять зря времени, я уже заказал еду на нас двоих. Если тебе что-то не понравится, повар приготовит, что захочешь.

Ева почувствовала раздражение. Она не была привередой в еде, но его самонадеянность не понравилась ей.

– И что вы заказали?

– Суп из брокколи с сыром стилтон, потом веллингтонский пирог с говядиной, – улыбнулся он, занимая свое место за столом. – Подумал, ты скучаешь по дому и тебе будет приятно отведать исконно английской еды.

Несколько ошеломленная, она села за стол напротив него.

– Исконно английской еды? Но я из Нидерландов.

– Ты голландка?

Его изумление почти заставило ее улыбнуться. Какая ирония. Однажды он провел с ней целый вечер, но даже не удосужился узнать, откуда она родом. Для него она была просто очередной привлекательной женщиной, которую он намеревался заполучить в свою постель на одну ночь, считая, что она будет вне себя от счастья.

– Я родилась и выросла в Роттердаме.

Он наморщил лоб.

– Я почему-то решил, что ты англичанка.

– Многие так думают.

– У тебя совсем нет акцента.

– Англичане его замечают, но вы итальянец, поэтому он не режет вам ухо.

Дворецкий принес бутылку скотча для Даниеля и спросил, не хочет ли Ева к ужину чего-нибудь покрепче воды. Она покачала головой и перевела взгляд на Даниеля.

– Думаю, этим вечером мне лучше сохранять ясную голову.

Даниель усмехнулся. Ясная голова пригодилась бы и ему, но он рассчитывал, что скотч поможет ему легче справиться с предстоящим разговором.

– Какими еще языками ты владеешь?

– Английским, испанским и французским, еще сносно говорю на итальянском.

– Докажи, – попросил он, перейдя на родной язык.

– Зачем? – тоже по-итальянски спросила Ева. – Хотите подловить меня?

Рассмеявшись, он покачал головой:

– И это ты называешь «сносно»?

– Пока я не могу смотреть фильмы на каком-то языке, не упуская деталей, я не считаю, что свободно им владею, – пояснила она уже по-английски.

– Тогда давай разговаривать на итальянском. Это тебе поможет.

Она отрицательно покачала головой.

– Вы сказали, нам надо обсудить что-то важное. Мы оба хорошо говорим по-английски, и мне хотелось бы понимать все нюансы.

– Ты мне не доверяешь?

– Не вполне.

– Я ценю твою откровенность. – Честность была редкой гостьей в его мире. Родные Даниеля были безупречно честны с ним, но с тех пор, как он высоко поднялся в области архитектуры и заработал свой первый миллиард, едва ли в его окружении был хоть один человек, который осмелился бы прямо сказать ему «нет».

Дворецкий вернулся на террасу с первым блюдом. Поставил на стол суповые тарелки и корзинку с булочками.

Ева склонилась над столом, вдохнула исходящий от еды аромат и удовлетворенно кивнула.

– Пахнет вкусно.

Дворецкий слегка поклонился.

– Булочки свежевыпеченные, но, если вы предпочитаете безглютеновые продукты, я принесу.

– Я не боюсь глютена, – улыбнулась Ева. – Но благодарю за предложение.

Ева оказалась первой женщиной на памяти Даниеля, которая не сидела на какой-нибудь диете и спокойно относилась к продуктам с глютеном. Это было так необычно и выгодно отличало ее от других представительниц прекрасного пола, с которыми он встречался. Да и выглядела она иначе: приятные округлости и изгибы фигуры, красивая заметная грудь. Ева Берген была очень сексуальна, и Даниель с удовольствием полюбовался бы ею в более женственной одежде. А еще лучше – вообще без одежды.

Когда они снова остались одни, она взяла булочку, разломила ее и спросила:

– Так что вы хотели обсудить?

– Сначала ужин, потом разговоры.

Она положила булочку на тарелку.

– Нет, давайте лучше поговорим во время еды, или я решу, что вы просто обманом опять заманили меня на свидание.

– Я не заманивал тебя обманом на прошлое свидание, – возразил он.

– И все же наша прошлая встреча была свиданием. Вопросы, которые вы задали мне о больнице, вполне можно было обсудить в течение пяти минут за чашкой кофе.

– Это было бы совсем не весело.

– Моя работа – это не веселье, синьор Пеллегрини…