Следуй за солнцем (СИ)

— Да ладно вам, задерживать, — звонко засмеялась Марианна. — У меня всегда открыто, вы знаете… Дикон, ты какое будешь?

Дик не знал, какое у него было лицо, когда их взгляды пересеклись. Что поделать, неприлично красивый мотоциклист всё равно прошёл бы мимо него, да и обернулся слишком резко… Он прищурился, узнавая Ричарда, и неожиданно широко улыбнулся:

— Блистательная Марианна, этому молодому человеку — ваш щербет. За мой счёт.

— Очаровательно, — обрадовалась Марианна. — Люблю, когда вы в хорошем настроении… жизнь лучше становится!

— Вы не поверите — я тоже это люблю. Хорошего вечера, господа, — он вышел раньше, чем Дик успел очухаться. В смысле — за счёт? А как же он расплачиваться будет?! Не зная, что делать, Ричард пересел поближе к Марианне.

— Как твой первый день? Рассказывай! — потребовала она сразу же, протягивая Дику новое вкуснейшее мороженое с фирменной резной ложечкой. — Сгораю от нетерпения!

Дик послушно рассказал всё, что мог, репетируя перед встречей с матушкой и сёстрами. Айрис он расскажет и про Альдо, и про Катарину…. Нет, про великолепную госпожу Ариго он никому не обмолвится, никому. Да и глупо это, запоздало решил Дик: она ещё не знает о его существовании… в Средние века такое бы прокатило, но не сейчас. Нужно быть ближе.

— А матушка как, здорова? — участливо спросила Марианна. Ричард кивнул и добавил пару дежурных фраз.

Вот и вся история его знакомства с Марианной и её мороженым — как на ладони. Два или три года назад, когда он начал подрабатывать, Дик забрёл на эту улицу совершенно случайно — нёс какое-то письмо и заблудился. Заблудился так, что не понимал, где находится, испугался, что ушёл в другой город… стыдно вспоминать, но он даже заплакал от отчаяния. Что ж, это было одно из первых поручений, и Ричард ужасно боялся его провалить. К счастью, ревел он не при Марианне, просто зашёл в кафе с красными, как у кролика, глазами. Людей было не очень много, и так вышло, что он рассказал доброй привлекательной женщине всё. Про то, как уволили отца, как у них дома стало нечего кушать, а сёстры перестали покупать новые красивые платья. Про то, как неприятно стала вести себя матушка — тогда он ещё боялся это признавать, но всё-таки признал. Про то, как Ричард ненавидит главный университет города O., и он туда никогда, никогда в жизни не поступит.

Марианна изменила его жизнь, а точнее — дала необходимый толчок, чтобы эта жизнь изменилась. Она успокоила Дика и накормила его мороженым, нежно поцеловала в лоб… есть ли у неё дети? А муж? Тогда Дик решил, что влюбился… так и было, до сегодняшнего дня. Марианна стала его утешением, как, наверное, нелюбящие женатые мужчины находят утешение в куртизанках. И ещё она дала понять, что Дик ненавидит не себя, не отца и не матушку, и даже не университет. Он ненавидит то, что так получилось. Возможно, судьбу. Возможно, жизнь.

«Но ведь жизнь и судьба — в наших руках, верно?»

Верно. Это было верно.

Ричард с признательностью посмотрел на Марианну. Она болтала о милых сестрёнках Дика, просила привести в гости — давно не заходили…

— Приведу. Обязательно. — И он не удержался: — Я же теперь учусь неподалёку…

— Как не щегольнуть, — засмеялась Марианна. — Ладно, доедай, а то я тебе мешаю. Пойду поработаю над новым меню…

— Подождите, я сразу заплачу, и…

— Ты чего, Дикон? За тебя же заплатил господин проректор, — напомнила, улыбаясь, прекрасная женщина. — Или ты ему не веришь?

— Нет, я…

Ричард вытаращил глаза и всё-таки выронил ложку.

— Кто?!

========== 4. Марсель. Квентин ==========

Сегодня Марсель был великолепен. Впрочем, как и всегда.

С чего начинается настоящее, неподдельное, искреннее великолепие? Правильно, с хорошего настроения! Ну кто, скажите вы, будет блистать на публике, будучи мёртвым изнутри? Правильно, почти никто. Или какие-нибудь личности, с которыми Валме знакомства не водил. Не став вдаваться в жизнь отдельно взятых субкультур, Марсель просто взял и проснулся довольным жизнью, что для «совы» было сродни настоящему подвигу, а потом привёл себя в порядок и порадовался ещё больше. Осталось немного поработать — и весь мир ляжет у его ног.

Ладно, приврал, может, и не весь. Как минимум должны лечь три… нет, четыре аспиранточки, а потом посмотрим. Марсель перевёл глаза из зеркала в расписание. Общая отечественная литература для… для кого? Это же, прости-господи, с факультета точных наук! И как он будет подавать им тонкую поэзию? Ладно, общий курс — так общий, навязали так навязали, проколоться сейчас нельзя. Но удовольствие от жизни как-то притухло, что ли.

Готти, предатель, остался ночевать в деканате. Можно подумать, ему там дом родной. Рокэ — тоже предатель, заявил, что пить с ним не будет, пока не закончит очень-супер-мега-важную речь для ректора. Конечно, сам Фердинанд эту речь даже не начнёт… Но всё-таки, было обидно. Марсель столкнулся с осознанием, что его все бросили, пожал плечами и пошёл на работу. Одиночество не мешает быть великолепным.