- Отыскал в нашем архиве кое-что о Павле Мохове. Кличка Клоп, задерживался за карманные кражи, но однажды пробовал и в магазин забраться. Сигнализация тот раз подвела, не смог отключить. Есть основания полагать, что в данном случае спелся с Гогой-Самолетом, возможно, еще с кем-то. На прилавке отпечатки его пальцев обнаружены, 'сейчас Тимохина заканчивает экспертизу.
В кабинет ввалился Борис Медников:
- Здорово, Шерлоки Холмсы!
- Здорово, эскулап, - ответил Антон.
- Вы - как геологи, ничего не теряли, а все ищете?
- Все ищем, Боренька.
- Успехи?
- Будут.
- А пока, как при ловле блох, много движений - мало достижений? - Медников улыбнулся. - Или я ошибаюсь?
- Точно, Боря. Пока ловим «блох», - ответил Антон и посмотрел на Голубева. - За блохами Клопа бы не упустить.
- Не упустим, - уверенно заявил Слава. - На Мохова и Костырева еще вчера ориентировку в областное управление направил. Далеко не уйдут.
- На Костырева, видимо, зря тень наводим. Кепку он раньше в магазине оставил, сейчас заведующая рассказала.
- Да?.. - удивился Голубев. - Что ж она вчера молчала? Ну, ничего, перестраховка не повредит.
Медников положил перед Антоном заключение о смерти Гоги-Самолета и опять же с улыбкой сказал:
- Там у дежурного свидетельница одна к тебе прорывается.
- На сегодня я никого больше не вызывал.
- Она без вызова.
- Кто такая?
- Сейчас увидишь. Можно, поприсутствую?
4. Дунечка
Она не вошла, а скорее - ворвалась, столкнувшись в дверях со Славой Голубевым, выходившим из кабинета. Тяжело переводя дыхание, словно только что скрылась от бешеной погони, прислонилась к стене, икнула и, посмотрев сначала на Медникова, затем на Антона одним глазом, спросила:
- Кто тут из вас расследует грабеж магазина? Желто-сивые волосы ее были растрепаны, правый глаз чернел запекшимся кровавым пятном, платье измятое, грязное. Антон не успел ответить - в кабинет почти вбежал дежурный по райотделу. Схватив Дунечку за руку, он потянул ее за дверь и виновато проговорил:
- Не доглядел, товарищ Бирюков, когда проскользнула.
- Подожди, - остановил Антон. - Она по делу ко мне.
- Какие дела с ней могут быть? - удивился дежурный. - Машину из вытрезвителя уже вызвал.
- Машина подождет.
Дежурный отпустил Дунечку, козырнул и вышел из кабинета.
- Цербер, - зло бросила ему вслед Дунечка. - Нашел, чем бабу пугать. Да вытрезвитель - мне дом родной. Понял?! - и, как ни в чем не бывало, повернулась к Антону. - Ты, что ли, старший? Свидетельские показания по смерти Гоги-Самолета надо?
Антон утвердительно кивнул. Она, шаркая стоптанными мужскими ботинками без шнурков, подошла к свободному стулу, не дожидаясь приглашения, села.
- Пиши. Травина Евдокия Алексеевна, рождения тысяча девятьсот сорок первого года, беспартийная, образование среднетехническое. Устраивает?
- Вполне, - Антон улыбнулся.
- Вот так. Это я перед лопухами богомольную дуру изображаю. Дуракам легче живется. Понял? А если по правде, то образование имею не меньше, чем некоторые. Хочешь, поговорим о культуре?
- Давайте лучше - о Гоганкине.
- Папироской или сигареткой угостишь? А то я спички дома оставила.
- Не курю и вам не советую.
- Мал еще мне советовать. Не таких соколиков видела. - Дунечка опять икнула и бесцеремонно почесала голову, еще больше растрепав желто-сивые космы. - Все советуют! Все учат! Думают, уборщица, дура набитая… Я уборщица с дипломом!
Антон, нахмурившись, пригрозил:
- Будете кричать, мигом дежурного сотрудника вызову.
- Не пугай сотрудником. Моя милиция - меня бережет, - хрипло хохотнула. - Подумаешь, обидчивый. «Крича-а-ать…» У меня разговор такой с мужиками. Терпеть их не могу. Всю жизнь, с-сволочи, поломали! - морщинистое серое лицо ее болезненно передернулось. Дунечка показала на подбитый, почерневший от запекшейся крови глаз и хрипло спросила:
- Видишь?
Антон секунду помолчал:
- Вижу.
- Кавказец.
- Что кавказец?
- Долбанул.
- За что?
- Хрен его, собаку, знает, - Дунечка уткнулась лицом в ладони и хрипло запричитала: - Все против меня, с-сволочи! Больная я… Лечиться надо, иначе подохну от болезни… Три рубля дашь за помощь, которую окажу следствию? - неожиданно спросила она.
Антон сделал вид, что тянется к телефону.