Следствием установлено

Первым был установлен и доставлен в отдел милиции № 7 обладатель столь символического прозвища — Беседин Альберт Анатольевич, молодой мужчина 33 лет, нигде не работающий, но уже дважды судимый (правда, условно) за кражи, который не только рассказал во всех подробностях совершенного преступления, но и назвал своего сообщника, некоего Цуканова Алексея.

Чтобы изловить Цуканова, данные о личности которого была установлены с помощью ЦОРИН — центра оперативно-розыскной информации — пришлось пару ночей просидеть в засаде как у подъезда дома его родителей, где он значился зарегистрированным, так и у подъезда его то ли сожительницы, то ли любовницы, где он появлялся время от времени. На этот раз повезло молодому оперативнику, лейтенанту милиции Шатунову, очередь дежурства которого выпала на данную ночь у дома сожительницы подозреваемого. До шести часов утра Шатунов вместе с водителем Борисычевым Александром мучались в тесной «семерочке», припаркованной недалеко от подъезда. В шесть, когда город начинал просыпаться, ознаменовав данный факт началом движения по тихим улицам одиноких прохожих, светом в окнах домов, они, продрогшие за ночь, поднялись на этаж выше квартиры, в которой мог находиться Цуканов. И сделали это вовремя. Не успели они выкурить по сигарете, как дверь квартиры распахнулась и оттуда вышел парень, лицо которого так было знакомо по фотографии.

«Берем!» — одними губами шепнул Шатунов напарнику, вынимая «ПМ» из кармана куртки. Тот молча кивнул, понимая и соглашаясь.

В три прыжка они настигли не успевшего что-либо понять и как-либо отреагировать на этот рывок подозреваемого. «Руки!» — коротко и зло бросил опер, забыв добавить сакраментальное: «Милиция». Однако черный зрачок пистолета лучше любых слов дал понять подозреваемому, что о сопротивлении ему лучше не думать, а отдаться на волю бога и оперативников. И он протянул перед собой руки, на которых тут же захлопнулись дужки наручников.

Находясь в отделе и зная, за что он задержан, Цуканов не стал молчать и отпираться. «Если бы она, дура, не сказала, что заявит на нас об изнасиловании, да еще таким спокойным тоном, — рассказывал он оперативникам, собравшимся ради такого случая в кабинете начальника отдела, — мы ее и убивать не собирались… Подумаешь, развлеклись маленько… побаловались… Можно подумать, что до этого она, сучка, девственницей была… небось, направо и налево подолом крутила. Так нет же, она пообещала сдать нас ментам, — вполне серьезно сетовал насильник и убийца на «такую несговорчивую» потерпевшую. — Вот и пришлось рубить концы».

«Что за мрази, — слушая исповеди насильников и убийц, думал Москалев, повидавший уже немало подобных подонков, и которому предстояло еще их немало повидать, — как их только земля носит. Конечно, и покойная Чернова не агнец божий, но ведь человек всё же. А эти негодяи, хоть и сознаются в содеянном, но не раскаиваются, а ищут себе и своему другу оправдание. Мол, она ничем не лучше нас». Но лицо начальника отдела по-прежнему оставалось каменно-непроницаемым, как и лица оперативников, ибо эмоции во время допросов им противопоказаны. Это потом, когда они останутся одни, без фигурантов уголовного дела, можно и душу отвести крепким словцом, и эмоции не сдерживать. А пока приходится — дело требует.

* * *

Убийцы были арестованы и до суда находились в СИЗО. Богиня порядка и справедливости Мента руками оперативных работников своё дело сделала — нашла виновных и определила их туда, откуда они уже не смогут угрожать обществу, а будут покорно ждать неотвратимое наказание за их деяние. Казалось, что теперь уже ничто не помешает богине правосудия Фемиде вынести им справедливое наказание по их заслугам.

Ан нет, присяжные вдруг ни с того ни с сего вынесли оправдательный вердикт: «Вина не доказана». Обалдеть!..

Отечественная Фемида, взращенная не только на идеях демократии, но и на рыночных отношениях, когда все продается и покупается, оказалась не только с повязкой на глазах, но еще и глухой, с пробками в ушах. А еще, возможно, и изнасилованной расторопными присяжными, обведшими вокруг пальца юту слепую покровительницу закона, справедливости и правосудия. Сами же присяжные, согласно оперативным данным, довольно шумно отпраздновали «свой успех» в одном из ресторанов города. Причем не одни, а вместе с «героями» дня и их адвокатами. Только судьи и не доставало за этим веселым столом.

В результате таких кульбитов отечественного правосудия убийцы оказались на свободе. И не просто оказались бы на свободе притихшие, испуганные, молящие бога о таком исходе их подлого дела. Так нет, они открыто бравировали своей безнаказанностью, хвастаясь в кругу собутыльников «подвигом», пока областная прокуратура опротестовывала решение Курского облсуда в Верховном суде РФ.

Но вот протест прокуратуры был удовлетворен, решение неправедного суда отменено, и надо было опять старшему оперуполномоченному Буколову и его товарищам-операм, отложив в сторону все текущие дела, срочно отлавливать уже однажды вычисленных им и изобличенных преступников.